— Вы оба правы, — прервал легкую перепалку внимательно слушавший Александр Борисович. — Давайте послушаем Володю… Что с твоим фигурантом?
— Если иметь в виду вчерашнюю ночь, вы уже почти все знаете. — Володя слегка улыбнулся: — Я почти уверен, что в «Эдеме» вчера Кабул с Банниковым не пересекались.
— Почему «почти»? — прищурился Саша.
— Потому что из поля зрения я Клабукова выпускал всего минуты на три, пока разговаривал с Валерой… Так ведь, Валер?
— Думаю, чуть больше, — не согласился тот. — Мы около бара топтались минуты три, это правда, а потом, пока ты пробирался к выходу, я там еще постоял. Не у стойки, а так, в толпе…
— Так я о себе и говорю! Потому что, когда я вошел в кафе, Кабул преспокойненько сидел там с каким-то типом, толковали о чем-то, и довольно мирно. Пока я прокладывал себе дорогу в их сторону, упомянутый тип поднялся и ушел куда-то за эстраду. Мой объект посидел еще немного, допил свою порцию, на мой взгляд, бренди, после чего, никуда не торопясь, отправился, как вскоре выяснилось, домой. Вывод: в «Эдем» он приезжал действительно ради встречи, но не с нашим фигурантом, а с упомянутым господином.
— Опиши-ка нам его, Володя, — прищурился Турецкий. — Я имею в виду господина собеседника Кабула, а не фигуранта…
Яковлев на секунду задумался, потом кивнул:
— Хорошо, попробую… Рост где-то метр семьдесят два-семьдесят три, широкоплечий, темноглазый и темноволосый, смуглый либо загоревший. Лицо — круглое, глаза посажены глубоко, темные… Совершенно не идущая ему «испанская» бородка и тонкие усики… Брюхо такое… я бы сказал, среднеобъемное… Одет в дорогой темно-синий…
— Стоп! Достаточно… Слава? — Турецкий посмотрел на Грязнова, и тот задумчиво кивнул:
— Похоже… — И, повернувшись к Померанцеву, поинтересовался: — А ты у своего агента насчет внешности Кисса не догадался спросить?
— Вы, Вячеслав Иванович, все время так и норовите меня обидеть, — сверкнул глазами Валерий. — Разумеется, я попросил его описать этого типа. Как мог, он описал — с учетом своего младенческого интеллекта. Смею вас уверить, у Яковлева это получилось куда лучше. Никаких сомнений, встречался Кабул там с самим хозяином заведения. Насчет бородки, круглой хари и смуглой кожи мой агент, правда, в других терминах более ему свойственной лексики тоже говорил. Он его, кстати, терпеть не может.
— Почему? — полюбопытствовал Турецкий.
— Думаю, прежде всего потому, что тот категорически запретил своим барменам поить моего подопечного в долг.
— Ну и какое это имеет отношение к делу? — вновь не утерпел Грязнов-старший.