— Воображение тут ни при чем, по Ромке все было видно, как по открытой книжке: бери и читай… — Она взглянула на Валерия: — Знаете, совершенно не понимаю, к чему этот наш разговор. А вы?
— Почти, — через силу улыбнулся Валерий. — Но у меня к вам уже самые последние вопросы остались.
— Это радует, — сухо прокомментировала девушка.
— И вновь — гипотетические, учтите! Допустим, ваш брат попал все-таки в ситуацию, когда ему угрожает реальная опасность? Ехать на аэродром, как бы важно это ни было, нельзя. При отсутствии друзей, как думаете, если бы ему понадобилось укрытие…
— Вы с ума сошли! — Марта сердито сверкнула на Валерия глазами: — Ромке — опасность?! Он никогда не был трусом и с любой опасностью справился бы в два счета! И никогда не стал бы прятаться! Вы забыли, он же в Чечне воевал!
— Помню, — мягко произнес Валерий. — И тем не менее, если бы случилось нечто, вынудившее его исчезнуть… Это ведь факт, верно?
— Вынудившее? — Марта растерялась.
— Возможно, его просто где-то удерживают… Роман Антонович — не единственный храбрец на свете, есть ведь и еще… А среди них — люди с тем же опытом, способные справиться даже с очень сильным и профессиональным человеком… Да не пугайтесь вы так! Это не более чем предположение! Лучше подумайте: если он исчез, вынужден был исчезнуть, скрыться на какое-то время…
— Я вас поняла, — выдохнула Марта. — И хотя ни секунды не верю, что Ромка мог так сделать и не найти за все это время возможности сообщить мне… Есть всего одно место, куда он мог спря… поехать: тети Нюрин домик в Дубне…
— В Дубне?
— Это не та Дубна, про которую вы подумали… Это деревенька такая маленькая, под Орехово-Зуевом…
На этот раз квартиру Белецких Валерий покидал с еще более тяжелым осадком на душе, чем в первый раз. Несмотря на то что вся информация, на которую рассчитывал Турецкий, была им получена.
В квартире на Ордынке, адрес которой был уточнен с помощью Кабула, оказавшегося куда более памятливым, чем ему хотелось выглядеть в глазах следствия, проживала некая Елизавета Константиновна Станцева одна тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения. Помимо нее, там же был прописан и Станцев Вадим Константинович, год рождения тысяча девятьсот восемьдесят первый. Брат? Ну тогда «очень младший». Скорее всего, подумал Александр Борисович, сын. А то, что отчество у них одно, может свидетельствовать, например, об изначальном отсутствии папаши… и о том, что, по словам Клабукова, которым он почему-то верил, подружка — «такая же оторва, как Сонька». Саша не забыл.
В общем и целом все так и оказалось. Хотя женщине, легко и сразу, даже не спросив, кто это, открывшей им дверь, на вид можно было дать ну никак не более тридцати пяти лет. Поверить в то, что она всего лишь на год моложе Софьи Эдуардовны, было просто невозможно.