— Ничего странного, — возразила Крикуно-ва. — Павел был разрядником по стрельбе, кроме того, с детства занимался восточными единоборствами: его отец заставлял — помешался на том, что мальчик должен быть спортивным, ну и все такое… Кажется, этот тип, адвокат, Павла проверял и на стрельбу, и на единоборства, прежде чем помочь ему с армией… Помог, называется! Валентина покачала головой.
— Знаете, — неожиданно доверительно произнесла она, — мы бы, наверное, обязательно поженились, если бы не вся эта история. Я иногда думаю, меня просто Бог спас, что не поженились, не успели… Павел настаивал, но я тогда училась уже в техникуме, и моя мама буквально встала на дыбы. «Нет» — и все! Хотя относилась к нему неплохо. Я так ей благодарна, что она вмешалась…
— Неприятности начались после убийства адвоката, верно? — подтолкнул ее к нужной теме Яковлев.
— Да, — кивнула Валентина. — Но Павел вел себя странно… Понимаете, он ведь в ту ночь, когда этого типа убили, как раз дежурил в особняке. Дежурство у них менялось рано утром, по-моему, в шесть, он собирался сразу заехать за мной и отвезти на учебу, мы всегда так делали. Но на этот раз не заехал, я ждала-ждала, а его нет и нет… И не позвонил, я из-за него опоздала на занятия и жутко разозлилась, помню…
— Вам не пришло в голову, что могло что-то случиться?
— Нет. — Валентина пожала плечами: — С какой стати? Паша говорил, что работа — не бей лежачего, на дежурстве между обходами дома всегда удается поспать… И платил адвокат хорошо… Павел считал, что ему дико повезло, и даже поступать во второй раз в институт не стал. Вообще передумал поступать! Мы даже поссорились из-за этого, но он стоял на своем: мол, времена другие, и дипломы никому не нужны, нужны «бабки»… Он за время работы у этого типа стал смотреть на жизнь по-другому.
Крикунова вздохнула и помолчала, глядя куда-то вдаль, видимо, воспоминания о прошлом все еще возбуждали в душе женщины ностальгическое настроение.
— Что было потом?
— Когда — потом?… — повернулась она к Яковлеву. — Ах да, потом! Конечно, Павла, как и остальных охранников, таскали органы очень долго, да и между собой они все время что-то там выясняли: кто что видел или, наоборот, не видел, кто спал, и все такое… Получалось, никто ничего не видел, но Паша — это уже я чувствовала — что-то скрывал, таил про себя… Я ему так и сказала, потому что знала его очень хорошо! Понимаете?
— Понимаю, — кивнул Володя. — И что он вам ответил?
— Сказал, что все мне расскажет, но позже. И еще, что у него скоро будет столько «бабок», что даже моя мама разрешит нам пожениться… Думаете, я глупая? Нет, я сразу поняла, что Пашка затеял недоброе и неумное дело, что он собирается кого-то шантажировать, — кого-то, кого видел ночью в особняке и кого там не должно было быть… Возможно, сам же и впустил!