— Известно, что в состав банды входит некто Паленый, матерый уголовник, бежавший из мест заключения. Внешность у него больно приметная — лицо ему подпалили, когда пацаном свою бандитскую карьеру начинал. А что до руководства, до тех, кто стоит за ними. До сегодняшнего дня ответа на этот вопрос у меня не было. Но вот последние события некоторый свет могут пролить.
Заречный достал из ящика стола пакет, из которого извлек серебряный медальон на разорванной серебряной же цепочке.
— Один из рабочих, видимо, оказал сопротивление бандитам и был зверски убит. На теле одиннадцать ножевых ранений. А в руке было зажато вот это украшение. На медальоне какие-то знаки, значения которых мы пока понять не можем. Привлечь музейщиков еще не успели.
— Можно взглянуть?
— Пожалуйста! — подполковник протянул Хижняку находку.
Сташевич и Орлов склонились над медальоном, который лежал на ладони Егора.
На серебряной поверхности были отчеканены странные знаки в виде причудливой формы ломаных линий. Все трое несколько секунд молча их рассматривали.
— Это древнегерманские руны! — уверенно заявил вдруг Орлов.
— Что? — в один голос спросили присутствующие.
— Буквы древнегерманского алфавита. Используются для начертания заклинаний и всякого такого. Их носят обычно в качестве амулета, оберега.
— Вы историк? — спросил пораженный Заречный.
— В некотором роде, — Хижняк быстро ответил за Орлова. — Если лейтенант уверен, что это руны, значит, руны!
— Может быть, вы еще и текст прочтете?
— Некоторые буквы почти стерты, и, как правило, знаки имеют символический смысл. Но если будет неделька времени, — может, разберусь.
— Я думаю, никаких неделек ждать не будем! — возразил Хижняк. — Важно то, что медальон принадлежит, судя по всему, немцу. Вот вам и след!
— Да, это уже кое-что! — кивнул Заречный.
— Разрешите? — спросил Орлов и продолжил: — Раз это амулет, оберег, тот, кто потерял его, вероятно, очень расстроен пропажей. И думаю, вернется за ним.
Заречный недоверчиво посмотрел на юного лейтенанта.
— Ну… Они же понимают, что склад теперь охраняется с удвоенной силой.
— И что? А мы уже понимаем, что имеем дело с хорошо обученными диверсантами, которые, очевидно, возглавляют группу. А для людей обученных проникнуть туда, куда им нужно, труда не составляет, — поддержал младшего товарища Хижняк.
— Неужели вы полагаете, что металлическая пластинка заставит рисковать жизнью даже опытного диверсанта?
— И самые опытные убийцы бывают очень суеверны, — заметил Сташевич.
— Следовало бы устроить на складе засаду, — подытожил Хижняк.