— Это значит, что нам с вами нужно поговорить, — ответил Плетнев. — Вы Антихович?
— Он самый. — Мужчина присел возле оперативника на корточки и положил пальцы ему на шею.
— Спит?
— Ага, — ответил Плетнев. — Как младенец.
— Это вы его?
— Я.
— Ловко, — похвалил Антихович. — А я думал, он из лучших. Завтра же уволю.
— Зачем же так жестоко? — не спуская с мужчины пристального взгляда, сказал Плетнев. — Он, и в самом деле, хорош. Просто ему не повезло с противником.
— Возможно, вы и правы, — кивнул Антихович. — Но ему это уже не поможет. Этот неудачник звонил мне по вашей просьбе?
— Так точно.
Лысый крепыш насторожился.
— Вы бывший военный? — с любопытством спросил он.
— Да, дружище, я бывший военный. — Плетнев вышел из тени и опустил пистолет. — Ну, здравствуй, Вадим!
Антихович опешил.
— Ё-моё! — воскликнул он вдруг изумленно. — Антоха?
— Он самый. Что, так сильно изменился?
— Черт!
Мужчины обнялись. Антихович похлопал Плетнева по спине широкими ладонями, слегка отстранился и всмотрелся в его лицо.
— Потолстел на гражданке-то? — с улыбкой сказал он. — А я слышал, тебя того, — упекли на нары.
— Было дело, — усмехнулся Плетнев.
— Черт, как же я рад тебя видеть! А я думаю, что там за канитель, если Павлов сам справиться не может. А тут ты! — Антихович кивнул на лежащего оперативника. — За что ты его?
— Так получилось, — ответил Плетнев. — Сам ведь знаешь, как тяжело беседовать с нервными людьми.
— А я собирался вместо себя еще пару крепких ребят прислать. Хорошо, что не прислал, иначе они бы рядышком с этим сейчас лежали.
— Значит, у тебя теперь детективно-охранное агентство? — спросил Плетнев.
— Угу. Хочешь ко мне? Хотя прости, — спохватился Антихович. — Судя по всему, ты без работы не сидишь.
— Угадал. Слушай, Вадь, пойдем выпьем по кружке пива и поговорим по человечески?
— Я с радостью. А как же насчет моего человека?
— Минут через двадцать придет в себя, — сказал Плетнев.
— В таком случае — да здравствует пиво!
* * *
Они сидели в пивном баре, с любопытством разглядывая друг друга.
— А помнишь ту прогулку по минному полю? — спросил вдруг Антихович, усмехаясь. Как мы тогда вляпались, а? Только посреди поля узнали, что под ногами — железо. Помнишь?
— Такое не забывается, — ответил Плетнев. — Это был самый жуткий променад в моей жизни. Я чуть со страху не помер.
Антихович, покачал головой:
— Надо же. А я смотрел на тебя и думал: вот у парня железные нервы. У тебя же физиономия была, будто ты по дачной лужайке гуляешь. А под ногами не мины, а полевые ромашки. Ни один нерв не дрогнул.
— Ну, знаешь, у тебя тоже страха в лице не было.