— Она не моя, — сморщил нос Денис.
— Понял, еще не твоя, — снимая брюки и облачаясь в халат, пошутил Вячеслав Иванович. — Извини за задержку, как воскресенье — так сразу неотложные дела. Вездесущий следователь Турецкий из Генпрокуратуры сумел-таки отловить меня по мобильному, на твое счастье. Дайка пива глотнуть…
Денис не понял, что значит «на твое счастье», но решил не задавать лишних вопросов. Он поднял свой бокал с огромной шапкой пены и легонько стукнул его о бокал дяди:
— За встречу?
— Ага, — Грязнов-старший с шумом сдул пену и сделал два крупных глотка. — Лепота-а!.. Дорогой Денис, я пригласил тебя в сей храм, чтобы устроить тебе помывку… — без перехода вкрадчиво начал дядя.
— Ну, я вроде понял, — улыбнулся Денис.
— …мозгов.
— Как чувствовал!
— Не хвались, боярин. Интуиции тут никакой не надо, чтоб чуять головомойку.
— Дядя Слава, так я ж исправлюсь. Или нет?
— Причем прощальную головомойку, — строго добавил Грязнов-старший.
— Как это? Это почему прощальную?!
— Я решил закрыть «Глорию».
— Ты, дядя Слава, шутник, конечно, — не удивился Денис, отставив бокал, пиво сразу показалось ему пресным и кислым. Однако дядя, кажется, совсем не шутил.
— Нет, я, конечно, не против, чтобы ты тусовался в «Глории» хоть до пенсии. Но мне жаль твой талант юриста и губить его я не позволю! — сурово отчеканил Вячеслав Иванович. — Каким, например, последним делом занималась «Глория»?
— Розыскными мероприятиями, — словно школьник, не выучивший урок, едва слышно ответил Денис.
— Какими?
— Угнанный «мерседес» искали, — еще более помрачнел Денис. — Вячеслав Иванович, могу представить письменный отчет о работе, проделанной за полугодие.
— Еще не хватало. И нашли?
— Нашли.
— Поздравляю. И сколько?
— Что «сколько»?
— Сколько заработали?
— Три тысячи баксов, — вздохнул Денис.
— На всю компанию? Всего-то?
— Но я же не могу обдирать клиента как липку! Искали старенький «мерседес», девяностого года выпуска, ну, что я могу поделать? Если б еще «мерседес-брабус» или джип какой-нибудь навороченный…
— Позор моим сединам на груди, — заметил Грязнов-старший. — Стыдно мне за тебя, Денис.
— Хоть ты, Вячеслав Иванович, и начальник всех начальников… — решил вдруг пойти в наступление Денис.
— И мочалок командир, — добавил Грязнов-старший, сделав очередной крупный глоток.
— Но я ведь могу и не подчиниться. Я не хочу закрывать «Глорию»! По всем документам, а значит, и по закону, я являюсь директором и владельцем агентства. А перед законом у нас, кажется, все равны…
— Вот тебе анекдотец про закон. Вернее, не анекдот, а быль, — ухмыляясь, перебил племянника Вячеслав Иванович. — Лет двадцать пять назад один сотрудник ГАИ работал на посту на площади Дзержинского — это мой давний знакомый, сегодня он высокий чин в московском ГИБДД. А тогда он только-только закончил учебу и был полон энтузиазма поддерживать идеальный порядок на вверенном ему участке. И вот раз едет черная «Волга», номера обычные, не номенклатурные, и водитель нарушает правила, пересекает не там, где положено, сплошную осевую линию. Наш инспектор тут же останавливает машину. Выходит пассажир, высокий солидный мужчина с депутатским значком на лацкане пиджака. «Я — Конотоп», — говорит он. А Конотоп в то время был Первым секретарем Московского обкома партии. Но наш гаишник ничуть не смутился: «А у нас, товарищ Конотоп, перед законом все равны», — уверенный в своей правоте, отвечает инспектор. Конотоп тут заулыбался и, похлопывая инспектора по плечу, говорит: «Сынок, у нас все равны только в бане…» И после паузы добавляет: «И то — я в одной, а ты — в другой…»