Рогачевская вздохнула, поднялась на ноги, похлопала руками в садовых перчатках и сказала:
— Это растение называется «живучка ползучая».
— Шутите?
— Какие там шутки? Так и называется. Уникальное существо, приживается где угодно.
— Очень советское название, — заметил Денис. — Да и поведение, в сущности, тоже.
Рогачевская молча кивнула и выжидательно посмотрела на него.
Денис достал из портфеля портрет, сделанный Сазоновым, и продемонстрировал его Рогачевской, но подруга Бакатина только покачала головой. Потом, впрочем, попросила показать снова.
— Что-то напоминает? — поинтересовался Денис. — Видели кого-то похожего?
— Знаете, не могу так сказать. Но отчего-то привлекает внимание.
«Еще бы, — Денис подавил глубокий вздох. — Если бы ты знала, что сделал этот человек… Сказать ей разве что? Да нет, пожалуй, не стоит».
Оставалась еще одна ниточка — китаец, напавший на Ладу. Пора было решительно взяться за него, пока его в самом деле не убрали свои же.
15
— Нас вообще пустят в палату?!
— А вы кем приходитесь пострадавшему? — спросила молоденькая девушка в приемной.
— Мы вообще-то из милиции, — сказала Лада.
— Вам должны были звонить, — нагло соврал Денис.
— Да?
— Да. И нужно допросить пострадавшего.
— Одну минуту, — попросила девушка и позвонила заведующему отделением.
Через минуту к ним спустился врач, пожилой мужчина с немного отекшей, как показалось Ладе и Денису, физиономией.
— Покажите ваши документы, — строго сказал он.
— Вот, — Лада продемонстрировала американское удостоверение.
Денис же взмахнул своей карточкой агентства «Глория», не раскрывая ее.
Они поднимались в лифте, и доктор говорил:
— Вообще-то я не знаю… Он находится в тяжелейшем состоянии. В таких случаях мы не пускаем посетителей к больным.
— Да поймите же, мы не просто посетители, — доказывал Денис. — Этот человек не просто больной, как вы говорите, а опасный преступник…
— Для меня он — прежде всего больной, — гордо парировал доктор.
— Конечно, я понимаю. Но он совершил преступление, и если мы не сможем его допросить, то, возможно, у вас больных станет намного больше.
Завотделением слегка изумился, а потом сказал:
— Я понимаю. Я просто хотел сказать, что в том состоянии, в котором он находится сейчас, вам трудно будет от него что-либо узнать.
Они вышли из лифта и направились за врачом.
— Он еще в реанимации. Только прошу вас, обязательно наденьте халаты. Я уже устал скандалить с вашими коллегами, которые охраняют моего не приходящего в сознание пациента. Они разводят такую антисанитарию! Наши работники даже иногда застают их курящими в окошко. Ну неужели так трудно выйти на улицу? Пожалуйста, сделайте им отдельный выговор. Это больница, а не отделение милиции, в конце концов! Александра, — обратился он к дежурной сестре, — будьте любезны, принесите два халата.