— Верно, — снова легко согласился Гордеев, внимательно глядя на ее руку. Кончиком лезвия девица все время слегка водила взад-вперед, нож действительно «пританцовывал» под подбородком Евгении.
Гордеев видел смятение на ее лице, но ни одного звука пока что его спутница не издала.
Парень наконец переменил положение рук, заставил Гордеева больше нагнуться вперед, он высвободил одну свою руку и быстро нырнул адвокату в карман. В то же мгновение Гордеев сделал резкое движение локтем назад, попадая, на свое счастье, точно в солнечное сплетение, иначе чем было объяснить, что грабитель Гера взвыл от боли и согнулся в три погибели? В следующую секунду четко поставленным хуком в челюсть Гордеев опрокинул его на землю, а еще мгновение спустя держал у виска газовый пистолет, который до того мирно пребывал во внутреннем кармане его пиджака. В темноте ночи, естественно, не было видно, какое это оружие. Пистолет себе и пистолет.
— Отпусти мою девушку, — тихо, но внятно сказал Гордеев.
— Не трогай его, подлец-скотина-негодяй-мерзавец-сволочь! — выпалила девица. — Ублюдок!
— Ого! — сказала наконец и Евгения. — Однако у вас словарный запас…
— Скорее, широкая грудная клетка, — пробурчал Гордеев и сделал вид, что отводит затвор. Кажется, вышло убедительно. — Отпусти ее, кому сказал!
Ножик все еще был под подбородком. Неудачливый грабитель Гера приходил в себя. Гордеев плотнее приставил пистолет к его затылку, чтобы тот почувствовал холодок стали.
— А ты его отпусти, — после некоторой паузы сказала девица.
— Ладно. Ожерелье верни назад.
— Какое ожерелье, козел?!
— Ну все, — устало сказал Гордеев. — Мне это надоело. Ты все еще не поняла, что не на тех наехала? — Он отошел на шаг назад и сделал вид, что собирается выпустить Гере пулю в голову.
Девица с воем бросилась вперед, одновременно отбрасывая в сторону жемчуг и нож, и, наваливаясь на Гордеева, пыталась расцарапать ему лицо. Адвокат кое-как оттолкнул психованную грабительницу, подобрал жемчуг и взял Евгению за локоть.
— Женя… вы как?
— Вроде в порядке. Знаете, Юра, а ведь, кажется, она его любит.
— Что? — не понял Гордеев.
Евгения кивнула на улепетывающую парочку.
Гордеев пожал плечами:
— Очень может быть. Только нам от этого было не легче. Скорее наоборот.
Она приблизила к нему свое матовое лицо и сказала еле слышно одними губами:
— Спасибо…
И тут во двор въехал милицейский «бобик», выхватывая Гордеева и Евгению фарами из темноты.
— Защитнички, — сказал Гордеев. — Издеваются они, что ли?!
Евгения захихикала. Впрочем, возможно, это было нервное.
Из «бобика» вперевалочку вылез сержант с укороченным автоматом Калашникова и без обиняков заявил: