— Хм, хорошо устроился, — ухмыльнулся Филипп. — В чужом доме, как у себя… Молодец. Ладно, не волнуйся…
Но волноваться, как вскоре выяснилось, пришлось не Турецкому, а самому Филиппу Кузьмичу.
Он на всякий случай позвонил Люсе и спросил, как у нее дела. Та ответила, что все в порядке. Филипп сказал, что сейчас встретит Дину Петровну, потом подъедет Александр Борисович, и они втроем подойдут, чтобы обсудить завтрашний день. Намечаются кое-какие мероприятия…
Филя вернулся к проспекту и пошел к пешеходному переходу, отмеченному «зеброй».
В это время к остановке на противоположной стороне проспекта подкатил троллейбус. Из него начали выходить пассажиры.
Филя посмотрел налево, машины с дальнего перекрестка только тронулись, а на светофоре зеленый свет. Значит, поток пойдет плотно. И еще ему показалось, что на противоположной стороне, у остановки, от которой тронулся троллейбус, он увидел стройную фигурку Дины Петровны с ее характерной, запоминающейся пепельной прической. На раздумья оставались секунды, ибо поток слева приближался. И Филя решился-таки сократить расстояние между собой и Диной, чтоб хотя бы таким образом контролировать ее передвижение.
Он ловко и стремительно, почти перед носами приближающихся машин, перебежал свою часть проспекта и остановился у осевой полосы. И тут же за спиной у него с ревом промчалась первая, тесная группа автомобилей. За ней транспорт двигался вразброд, но тоже достаточно густо. Естественно, что с того места, где он только что находился, ему было бы практически невозможно увидеть, что происходит на той стороне проспекта.
Да, это была Дина Петровна. И вела она себя, по точному определению Александра Борисовича, именно как ворона из басни. Ну, та, что с сыром в зубах.
Еще горел для транспорта зеленый свет, неслись мимо нее машины, и аналогичный поток из центра, со стороны «Парка культуры», не утихал, но женщина, не глядя по сторонам, уже пыталась совершить некие телодвижения. Вся ее выразительная фигура представляла собой яркий образ нетерпения, которому кто-то специально мешал перейти достаточно широкий проспект. И это обстоятельство так и подталкивало женщину поскорей сойти на проезжую часть. А нормальные пешеходы стояли. И смотрели налево, ожидая, когда проскочат последние машины.
Филя бросил взгляд вправо. И тут, видимо, сработал инстинкт, отточенный годами тяжелой оперативной работы. Проявилось ставшее уже профессиональным умение видеть не само преступление и не кровавый его результат, а почти неприметное его начало. Когда никто еще ни о чем даже и не догадывается. Когда с горы вдруг, ни с того, ни с сего, словно от дуновения ветерка, сам собой покатился совсем маленький камушек, предвестник грозной, все сметающей на своем пути лавины…