Ее должны были легонько подставить, списав неудачу на вечные проблемы с перевозками, потерями багажа и прочим российским разгильдяйством. Ну и стали бы потом делать все по новой, а улита едет и когда-то будет…
Самоотверженность верной помощницы Минаева поломала эту, казавшуюся довольно удачной, комбинацию. А стараниями проницательного адвоката — Гордеев уловил в этих словах злую иронию, приглушенную, однако, смиренной интонацией словно бы каявшегося рассказчика, — развалилась и операция с наркотиками.
Почему торопились заказчики, Елисеев не особо вникал. Но что они торопились, это факт. Единственное, что может приоткрыть причины их столь бурной деятельности, — это общее собрание акционеров, которое намечено на самые ближайшие дни. Этими вопросами занимается лично Игорь Платонович.
— Вот с этого и надо было начинать, — мрачно подвел итог Минаев. — А все остальное — это детские игры в казаки-разбойники… Смелые ребятки-то! — Он раскрыл свою сумку, достал из нее папку с бумагой, авторучку, положил все на стол перед Евгением и закончил: — А теперь изложи все тобой рассказанное на бумаге. И распишись.
— А вот этого я делать не буду. Не дам я вам никакого оружия против себя!
Ну, то, что рассказ его утомил, было видно. Бледность на лице не проходила, а обильный пот, блестевший на лбу, казался неприятно липким. Ко всему прочему у Женьки как-то странно, словно у кота, изготовившегося к прыжку, сузились зрачки глаз, а в быстрой речи, очень необычной для его манеры разговора, появились нелогичные паузы.
— О чем ты говоришь? О каком оружии? — возмутилась Галя.
— Я знаю, что вам… нужно! Вам… жертва нужна, посадить! Не выйдет… — Последнее он произнес шепотом и откинул голову на спинку стула.
— Не трогайте его сейчас, — сказал Минаев. — Я, кажется, начинаю понимать, что случилось. Он опять подсел. И лучше всего его отвезти домой. Завтра ломка начнется, я был однажды свидетелем… Жаль парня, хоть и по-сволочному поступил, но это у него уже неизлечимая болезнь.
— Но я его в первый раз вижу в таком состоянии, — возразил Гордеев.
— Значит, дозы были малыми. А сегодня слишком перенервничал — и вот результат. Мне, конечно, неудобно, Юрий Петрович, просить вас еще и о таком одолжении, но… положение мое, как бы сказать поточнее, оставляет желать лучшего. Надо срочно улетать, а то мои мальчики напортачат там, чего доброго. И его оставлять у вас тоже незачем. Хотя он, в общем, не агрессивен.
— Ну и пусть себе валяется. Придет в себя — уедет. Давайте перенесем его только в ту комнату…
Гордеев скоро понял, что у Минаева не было больше желания оставаться в Москве для решения каких-то своих проблем. С авиабилетами у него тоже, оказалось, проблем не было — он мог лететь любым рейсом «Сибирских огней», его все знали. Не собирался он, похоже, и вступать снова в контакт с депутатом Журавлевым.