Грешным делом подумала, что вот Гордеев, кажется, из тех, кто ближе других к идеалу, который она сама себе придумала. Как-то сразу почувствовала его, и стало просто и легко. И предложение его пожить какое-то время у него тоже приняла с замирающим сердцем. Подумалось: а вдруг?…
А еще ей очень понравилось, как он разговаривал с ней — тактично и доверительно. Ну да, он же адвокат, им, наверное, иначе и нельзя — клиенты разбегутся…
Думая о своем, сокровенном, Галочка старалась внимательно слушать, о чем рассуждали сыщики. И из общей картины, которая достаточно зримо вставала перед ее глазами, она начинала понимать, что минаевское дело, возникшее по чьей-то определенно злой воле, в настоящий момент находится действительно в надежных руках и за судьбу «несчастного» — это надо же! — директора можно не беспокоиться. Правда, каждый день, проведенный в тюремной камере, любому добавит седых волос. Но тут уж ничего не поделаешь, недаром же говорят, что от сумы да от тюрьмы зарекаться нельзя.
Но если дома, в Белоярске, положение здесь, в Москве, рисовалось ужасным и почти безнадежным, то сейчас Галочка поняла: нет ничего безнадежного, зато есть справедливость, и каждый в конечном счете получит то, чего заслуживает.
И совсем другими глазами смотрела она теперь на своих, на белоярцев, на того же Игоря Платоновича, проявившего вдруг бурную активность. Но активность, вовсе не связанную с высвобождением своего друга и шефа из тюрьмы. Он немедленно занялся совершенно посторонними административными делами. Хотя, конечно, эти проблемы никогда не бывают посторонними, не важными. Но ведь есть же ситуации, когда забота о человеке становится на первое место. А Игорь как бы облегченно сбросил именно эти заботы на ее, Галочкины, плечи и тем удовлетворился. Разве что спрашивает время от времени: ну что там у тебя? — и тут же, не дослушав, убегает, уезжает — в краевую администрацию, еще куда-то, где совершенно необходимо его срочное присутствие. И что касается всей этой беготни… Лишь сейчас, вот тут, у круглого стола, заставленного тарелками с экзотическими морепродуктами и легкими, почти безалкогольными напитками, она наконец поняла: это было имитацией деятельности, рассчитанной исключительно напоказ.
Но если ты постоянно выставляешь на всеобщее обозрение свою сильную озабоченность, а сам палец о палец не ударяешь, чтобы найти причину, и лишь поддакиваешь тем, кто хочет помочь всерьез, то, выходит, ты не так уж и заинтересован в установлении истины! Вон как складывается ситуация! А тебе верят, поскольку ты считаешься лучшим другом…