— Я имею в виду человека, имя которого назвать тебе не могу, поскольку сам его не знаю.
— А, вон ты о чем, — сообразил наконец Турецкий. — Извини, я тут совсем очумел. Бегаю из учреждения в учреждение, как волк: речь вокруг чужая, лица мелькают, как в калейдоскопе. Голова идет кругом, ей-богу. Так что там твой человек? Чего ради он собрался мне звонить?
— Он узнал, что ты сейчас в Литве, и хочет о чем-то тебя попросить.
— Попросить? Меня? — Турецкий хмыкнул. — Интересное кино. Ладно, нехай звонит. Мы люди не гордые, поможем. Не знаешь, чего ему надо?
— Нет, — ответил Меркулов. И ехидно добавил: — У вас ведь с ним свои секреты. Кстати, после разговора с ним перезвонишь мне и обо всем доложишь.
— Вот так прямо перезвонить? — с не меньшим ехидством ответил Турецкий. — А ты знаешь, что любопытство сгубило кошку?
— Не умничай, — отозвался Меркулов. — Я все-таки твой начальник.
— Ладно, начальник. Сделаю.
— Не «ладно», а так точно. Распустил я вас, блин…
— Пока, — сказал Турецкий и положил трубку на рычаг.
Он и в самом деле чувствовал себя измотанным. Беготня по «присутственным местам» и встречи с незнакомыми людьми, иностранцами, которым на тебя, по большому счету, плевать и которые совершенно не обязаны с тобой сотрудничать, давались Турецкому нелегко. Уже два дня ему не удавалось как следует выспаться, и голова просто раскалывалась.
Поговорив с Меркуловым, Александр Борисович достал из кармана пузырек с аспирином, вытряхнул на ладонь две таблетки и закинул их в рот. Запив таблетки остатками остывшего чая, он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и стал ждать.
Телефон зазвонил минут через пятнадцать. Александр Борисович успел задремать. Услышав звонок, он вздрогнул и открыл глаза. Пока Турецкий дремал, головная боль почти прошла, но едва он проснулся, как в висках у него снова заныло.
Морщась от боли, Александр Борисович снял трубку и поднес ее к уху:
— Турецкий слушает.
— Александр Борисович, здравствуйте, — услыхал он негромкий, хрипловатый голос «агента в серой бейсболке».
— Здравствуйте, — ответил Турецкий сонным, недовольным голосом. — Мне передали, что вы хотите о чем-то меня попросить. Я готов поговорить. Только, пожалуйста, выражайтесь коротко и ясно, без этих ваших конспиративных витиеватостей.
— Хорошо, — ответил агент. Секунду помолчал и деликатно осведомился: — Вы плохо себя чувствуете?
— А что, это так заметно?
— Да. У вас очень усталый и грубый голос. Голос человека, которому хочется поскорее закончить разговор и забраться в постель. А час между тем еще не поздний. Вот я и решил, что вы плохо себя чувствуете.