Публика зааплодировала ему. Филя вскочил на сцену, повернулся к залу и помахал поднятыми руками, как спортсмен, стоящий на пьедестале. Люди засмеялись и захлопали.
— Молодец! Красавец! Покажи ему, парень! — раздались выкрики из зала.
Филя подошел к факиру, встал рядом с «худощавым» и замер в выжидательной позе, весело поглядывая то на факира, то на публику.
— Как вас зовут? — обратился к нему Альгимантас.
— Фил, — ответил Филя.
— Приятно познакомиться, Фил. Итак, смельчаки на сцене! — объявил Альгимантас публике. Затем он повернулся к «смельчакам», внимательно на них посмотрел и сказал мягким, домашним голосом: — Друзья мои, попрошу вас расслабиться и забыть обо всех проблемах. Все проблемы остались за стенами этого здания, а здесь вы чувствуете себя спокойно и комфортно.
Альгимантас выждал, пока «смельчаки» успокоятся. Затем поднял руку, так что рукав смокинга слегка сполз, обнажив запястье, и сказал:
— А теперь внимание! Смотрим на мои часы! — Он слегка стукнул пальцем по стеклу часов. — Сюда! Смотрим на мои часы и слышим только мой голос. Смотрим!
Публика в зале затихла.
Филя и «худощавый» уставились на часы факира. Поначалу они смотрели весело, но с каждой секундой их взгляды становились все серьезнее и сосредоточеннее.
— Смотрим на часы и слышим мой голос, — повторил Альгимантас «медитативным» голосом, не сводя с их лиц змеиного взгляда. — Вы спокойны. Ваше тело обволакивает приятная расслабленность. Вы не слышите никаких звуков, кроме моего голоса. Мой голос входит в ваш мозг, он заполняет собой каждую клетку мозга. Вы чувствуете себя превосходно. И это благодаря моему голосу. Вы спокойны и расслаблены и слышите только мой голос…
Лица Фили и его «товарища по несчастью» оцепенели, словно их мускулы сковал паралич. А факир продолжил:
— А теперь внимание! Я произнесу заклинание, которое полностью подчинит ваш разум мне. Слышим только мой голос! Я начинаю! — Факир сделал страшное лицо и громогласно проговорил: — Романус интерникус наутилус аминус тибериус! Гаудеамус игитур ла фацис анимас назареус омнибус вивере!
Альгимантас произнес эту белиберду таким зычным и жутким голосом, что публика в зале замерла, не спуская взглядов с двух «смельчаков». Тогда факир обошел «смельчаков» и встал за спиной у «худощавого».
— Сергей, — заговорил он уже более спокойным голосом, — ваше тело больше не подчиняется вам. Оно подчиняется только моим приказам.
Факир сделал несколько пассов руками — «худощавый» покачнулся и стал падать назад, как подрубленное дерево, тупо глядя в пространство перед собой. Факир легко подхватил его и поставил на ноги.