— Я этого никогда не скрывал, — быстро вставил Лапшис.
Роман Романович кивнул:
— Вот именно. Вы этого никогда не скрывали. И в каком-то смысле это делает вам честь. Я люблю людей прямых и прямо говорящих то, о чем они думают.
Казис Лапшис покосился на Петрова и заметил с ядовитой усмешкой:
— Судя по многословному вступлению, вы к этой породе не относитесь.
Роман Романович медленно покачал головой:
— Ошибаетесь. Я просто пытаюсь быть тактичным, только и всего.
— И тем самым отнимаете у меня время, — сказал Лапшис.
— Это как посмотреть. — Глаза Петрова вновь сузились. — Возможно, что и наоборот. Тем не менее я продолжу. Итак, вы человек прямой. Поэтому я буду говорить с вами прямо. Зная ваше отношение ко мне и к Отарову, я могу предположить, что вы делаете все, чтобы опорочить нас в глазах… — Петров на мгновение остановился, подыскивая нужную формулировку. — В глазах тех, кого мы здесь представляем, — закончил он фразу. — И это несмотря на то, что мы с успехом выполнили возложенную на нас миссию.
— Боже мой, как торжественно, — насмешливо пробормотал Лапшис.
— Торжественно или нет, но это правда, — спокойно отозвался Роман Романович. — Мы сделали и продолжаем делать все, что от нас требуется. Но, судя по отдельным вашим репликам и действиям, я догадываюсь, что вы оцениваете нашу деятельность иначе, выдавая желаемое за действительное.
— Смею вас уверить, господин Петров, что я оцениваю вашу деятельность абсолютно адекватно. На этот счет вам совершенно не следует волноваться.
— Этого-то я и опасаюсь, — грустно заметил Петров. — Вы человек оригинальный и, как любой оригинальный человек, не считаетесь с фактами, а воспринимаете мир таким, каким его себе вообразили. Мы с Отаровым всего лишь предприниматели. И если быть еще более точным, предприниматели на службе у государства.
Лапшис задрал рукав пальто и нетерпеливо глянул на часы.
— Нельзя ли покороче, господин «предприниматель»?
— Пожалуйста. По опыту я знаю, что всякое дурное мнение о человеке можно изменить. Порой для этого достаточно одного поступка. И я хочу совершить этот поступок.
— Вот как? — Лапшис иронично прищурился. — И что же это за поступок? В чем он заключается?
— Он заключается… — Роман Романович поднял небольшой кейс, стоявший у него в ногах, и положил его себе на колени. — Он заключается в следующем. — Тут Петров щелкнул позолоченными замочками кейса и откинул крышку.
Казис Лапшис с интересом покосился на кейс. То, что он увидел, заставило его усмехнуться.
— Забавно, — сказал он. — Нечто подобное я и ожидал увидеть. Сколько здесь?