Клоун тем временем, дурашливо размахивая рукавами и пританцовывая, двигался вдоль рядов сидящих родителей, в буквальном смысле фильтруя лица присутствующих… Она не может быть малышкой… Ей почти шестнадцать — девушка…
Очередные ряды кончились. Клоун на минутку остановился у колонны и почувствовал, как его кто-то довольно чувствительно прихватил сзади за плечо. Он, словно нехотя, обернулся. Увидел крепкого, под свой рост, парня с круглым лицом, грозно и насмешливо смотревшего на него. Плетнев снял его руку со своего плеча и спокойно отпустил.
— Слышь, коллега? — негромко сказал парень, снова протягивая к Плетневу руку. — Костюмчик-то не жмет? Вообще-то он — мой!
— Что-что? — сюсюкая, переспросил Антон, так что получилось: «сто-сто».
Вероятно, это и есть тот артист, который должен был здесь изображать клоуна. Но — увы! — кто не успел, тот опоздал!
— Слышь, говорю? В местах, откуда я родом, за такие дела морду бьют. А ну-ка, выйдем! — И успел-таки ухватить Плетнева за грудки.
Плетнев мельком обернулся к Щеткину, но тот был занят, на нем кучей висели дети, и он таскал их за собой по залу, боясь, чтобы только не лопнул костюм. Нормально… И Антон шагнул с артистом за колонну, но когда тот попытался сделать замах сжатым кулаком с недвусмысленным, видимо, намерением пересчитать зубы фальшивому клоуну, Плетнев без труда перехватил его кулак, тренированным движением изогнул так, что артиста скособочило, потом нагнулся к нему и тихо, в самое ухо, прошептал:
— Слушай, земляк, пожалуйста, очень тебя прошу, вали отсюда… И срочно… Мы тут бесплатно работаем, так что деньги можешь забрать в бухгалтерии, понял?
— Чего ты?! Больно же! Пусти! А костюм мой? — уже жалобно заскулил артист.
— Никуда твой костюм не денется… Уходите отсюда, ребята, срочно! Бегом!..
Плетнев резко оттолкнул руку артиста, и тот чуть не упал на пол. Антон движением руки показал: уходите, а сам ждать не стал, потому что артист, видно, все-таки туго соображал. Ну, его дело, нянек нет!.. И Плетнев вынырнул из-за колонны, чтобы продолжить поиск…
А Щеткин, возясь с ребятней, обступившей его, громко рычал:
— Ой, не могу! Рры! Ой, мне щекотно! Рры-рры!
Глазами же шарил по рядам на противоположной стороне зала. И вдруг увидел…
Аня отрешенно смотрела на представление. В наушниках звучала музыка. Потом она услышала тихий, почти журчащий, как ручеек, голос любимого Юрочки:
— Ну что, Аня, ты немного отдохнула? Расслабилась?
— Да, — односложно ответила она.
Свободными для сидения здесь, вдоль сцены, оставлены были три ряда кресел, повернутых к залу. Аня, чтобы не привлекать к себе внимания посторонних, как учил Юрочка, устроилась в последнем ряду. И сейчас, когда ответила ему, вдруг увидела, что к ней обернулась пожилая женщина и посмотрела удивленно. Юрочка учил, что в таких случаях надо не смущаться и не скрывать взгляд, а, наоборот, смотреть прямо в глаза и улыбаться. И Аня улыбнулась этой женщине, хотя почувствовала себя вдруг как-то тревожно.