Александр Борисович приподнял бровь и характерным жестом поправил, как обычно, съехавшие на кончик носа очки.
— Ты знаешь, Коля, я где-то читал и про одну занимательную историю. Больных, уже не помню, чем именно, разделили на две группы. Одних лечили обычными средствами, а другую группу кормили пустышками, заверив, что дают им редкое, с гарантией способное помочь лекарство.
— Чем их лечили? — не понял Щербак.
— Пустышками! Пилюлями, состряпанными из сахара, муки, еще из чего-нибудь продуктового. Словом, обманули! Однако результат оказался поразительный: в обманутой группе из десяти человек восемь избавились от болезни, представляешь?
— Вы хотите сказать, что произошло это на почве внушения?
— Я тоже об этом слышала! — вставила Романова.
— Я хочу сказать, — пояснил Турецкий, — что, возможно, Субботин воспользовался как раз этим методом, не проинформировав о своем эксперименте Хабарова. Может такое быть?
— Черт его знает! Скользкий тип, какой-то искусственно-доброжелательный весельчак… С его-то профессией!
— По-твоему, онколог обязан быть мрачным, хмурым и ходить круглые сутки с похоронным видом? — возразила ему Романова. — Дело не в этом, по-моему, а в том, каким образом все-таки самим, не подставляя эту Клименко, нарыть, что там на самом деле происходит. Жалко, что среди нас ни одного медика нет, можно было бы попробовать внедриться…
Галочка вдруг словно споткнулась и умолкла, в глазах ее мелькнула горестная искорка: будь жив Дениска… Он-то как раз был по образованию врачом…
Коля тоже примолк, уставившись на Романову каким-то странно отсутствующим взглядом, и вдруг неожиданно хлопнул себя по лбу.
— Я дурак! — воскликнул он покаянно. И, повернувшись к удивленно уставившемуся на него Турецкому, уточнил: — Ну просто полный идиот… Сам-то почему не додумался!
— Покаяться успеешь всегда, — ухмыльнулся Турецкий, — особенно если начнешь с сути! В чем дело?
— Так ведь при мне там какая-то тетка объявление на дверь вывешивала: им срочно требуются санитары. То есть один санитар! А вдруг уже нашли? А вдруг нашего не возьмут? У них там теперь наверняка стало строго с людьми после всего…
Александр Борисович медлил не более секунды, прежде чем нажать клавишу селектора:
— Наташенька, где у нас Агеев?
— Филипп только что звонил, он у Пети Щеткина по «китайскому» делу. Что ему передать?
— Чтобы срочно все бросал и дул в контору!
— А что, — ядовито поинтересовался Николай, — наш гениальный Плетнев один не справляется?
Так же как и все посвященные в упомянутое дело, Щербак считал вариант заказного убийства Мальцева полной чушью. Вот только в отличие от своего шефа не понимал, чего ради Меркулов их озаботил этой ненаучной фантастикой.