– Ты стоишь здесь, папаша, как кадр по другому каналу!
– Простите, ребята.
Я закрыл дверь комнаты, где в спертом воздухе ощущался запах дыма от матросского табака. Наконец внизу я нашел Айвора Батчера. В центре толкотни полдюжины парочек танцевали очень медленно, будто опасаясь разрезать свои платья алмазными кольцами. Довольно нетвердо держась на ногах, Айвор Батчер танцевал с низенькой толстой девицей с зелеными глазами в коротком вечернем платье.
– Рад видеть тебя, приятель! – пробормотал он. – Шикарная вечеринка!
– Потрясная! – кивнул я.
Он раздулся от гордости, и я решил, что гипербола исчерпала свои функции как средство общения.
После танца Айвор Батчер хотел поговорить со мной. Он нетвердыми шагами направился к моей машине. Человек в маске гориллы держал за плечи девушку, которая демонстративно делала вид, что ей плохо.
– Знаешь что? – спросил Айвор Батчер, когда сел в машину и беспокойно осмотрелся вокруг.
Я указал на вторую кнопку слева. Он нажал ее, и стеклоочистители заработали. Звук механизма стеклоочистителей искажает магнитофонную запись.
– В чем дело? – спросил я.
– За мной следят.
– Да что ты!
– Совершенно точно. До сегодняшнего дня я сомневался. Потом позвонил тебе.
– Я не знаю, зачем ты звонил мне, что я могу поделать? Все зашло слишком далеко, чтобы можно было вмешиваться.
– Слишком далеко? – спросил Айвор Батчер. – Что зашло слишком далеко?
– Откуда я знаю? – произнес я таким тоном, будто уже и так наговорил слишком много.
– Ты имеешь в виду португальское дело? Испанскую команду и все это?
– А ты что думаешь? Ты влез в довольно серьезную историю. Разве Смит не может тебе помочь?
– Он говорит, что не может. Что же теперь будет?
Я похлопал его по плечу.
– Понимаешь, я могу нажить целую кучу неприятностей даже от того, что общался с тобой.
Айвор Батчер произнес «да» примерно двенадцать раз различным тоном. После паузы, которую я счел достаточной, я заметил:
– Ты дал нам ложную информацию, вот дело и дошло до критической точки. Теперь речь идет о государственной измене.
Айвор Батчер повторил слово «измена» несколько раз, меняя интонацию от утвердительной до вопросительной, снижая голос до самого низкого ключа и поднимая каждый раз выше на октаву.
– Ты хочешь сказать, что меня могут расстрелять?
– Нет, – сказал я. – Это ведь все же Англия. Мы такого не делаем. Нет. Тебя повесят.
– Нет. – Голос Айвора Батчера прозвучал отдаленным эхом, и он, потеряв сознание, тяжело привалился к дверце машины.
Человек в маске гориллы оставил свою приятельницу и спросил, не может ли он чем-либо помочь.