– Я сумею убедить собрание, а ты делегируешь мне свой голос. Все будет в порядке.
– Большое спасибо, сэр, – сказал я и выпил за его успех.
Доулиш вышел из-за стола и стоял у газового огня, который шипел и вспыхивал, как всегда после пяти часов вечера.
– Вы советовались с научным советником правительства по поводу молекулярной теории таяния льда? – спросил я.
Доулиш театрально вздохнул.
– Неужели ты никогда не сдашься? – воскликнул он. – Невозможно восстановить молекулы путем превращения льда в воду. – Мы глядели друг на друга около минуты. – Ладно, мой мальчик, я спрошу его, – сдался он, закрыл глаза, выпил свой кларет и обессиленно прислонился к стене.
– Сегодня звонил Кейтли (Кейтли – связной офицер из Скотланд-Ярда). Этого Батчера нельзя задержать для допроса, если только не выдвинуть против него обвинений, – заметил он.
– Я выясню все в ближайшие дни, – пообещал я. – Он не станет жаловаться. Он хочет, чтобы его арестовали.
– Я испытываю некоторый нажим по поводу «Алфореки», – сообщил Доулиш.
– Послушайте, – взмолился я, – я не просил вас держать дверь открытой, но не захлопывайте ее теперь, когда мною пройдена половина пути.
Доулиш извлек еще один платок с ловкостью фокусника на чайном приеме.
– Поосторожнее, смотри не прищеми мне пальцы. Ты хороший мальчик, я знаю, что у тебя тысяча причин не бросать этого дела, но не забывай, что человек, падая с Эмпайр-Стейт-Билдинг, кричал тому, кто был на первом этаже: «Пока все хорошо!» – Доулиш весело улыбнулся.
– Спасибо вам за эти слова, сэр. Это – одобрение.
Доулиш подошел к столику с напитками. Он говорил, не оборачиваясь, через плечо:
– Есть некоторые вещи, по которым я знаю, что должен действовать. Пока я рад, что могу этого не делать. Но если ты окажешься не прав, я разорву тебя на куски, и каждый, кто попытается защитить тебя, будет разорван вместе с тобой.
– Не нальете ли вы мне еще? – спросил я.
– Хорошо, что тебе нравится коктейль «Тио Пеле», – ответил Доулиш несколько невпопад. Он думал, что я собираюсь отправиться на родину шерри.