– Да, но все равно спасибо.
Я повернулся, чтобы уйти, но Элис снова окликнула меня.
– Еще одно дело. Дженнифер, – сказала она.
– Дженнифер? – повторил я тупо, мысленно перебирая все известные мне кодовые имена.
– Дженнифер из кассового отдела; она выходит замуж.
Я не испытал ни чувства вины, ни ревности.
– Я даже не знаю, о ком ты говоришь, – уставился я на нее.
– Мы включили тебя в список. С тебя два фунта, – раздраженно произнесла Элис, – на подарок.
В офисе я увидел Джин, которая все же начесала волосы, тридцать писем, ожидавших подписи, и массу вырезок, с которыми надо было ознакомиться: американский государственный департамент, отчеты отдела контрразведки и обороны, а также розовые листы писчей бумаги с переводами из «Ред флэг», «Пиплз дейли» и информационных материалов МВД. Я сложил всю пачку в портфель.
Опасность, что пойдет снег, все еще сохранялась, и тяжелые серые облака висели на небе как фальшивый потолок. Контролеры облизывали свои карандаши, а полицейские с большими связками ключей отпирали дверцы машин, которые перестаивали время парковки, и оставляли на ветровом стекле уведомление о штрафе.
Я заглянул в офис Доулиша. Он вбивал в стену гвоздики.
– Привет, что ты скажешь об этом? – спросил он, показав на репродукцию в раме, изображавшую «Железного герцога» на толстом коне, одной рукой приподнимавшего в приветствии шляпу и другой рукой размахивавшего мечом.
Под изображением, на изящной медной табличке, было начертано:
«Надо пережить все ужасы войны и хитросплетения мирских дел, только тогда поймете: вы не знаете, что причиняете своими действиями».
–Очень красиво, – сказал я.
– Подарок от сына. Он очень любит цитировать Веллингтона. Каждый год в годовщину битвы при Ватерлоо мы устраиваем небольшой прием, и у всех гостей должны быть наготове анекдот или цитата.
– Да, я делаю то же самое: произношу цитату, когда натягиваю мои веллингтоновские сапоги.
Доулиш посмотрел на меня прищурившись. Чтобы снять напряжение, я предложил ему сигарету.
– Ты собираешься продолжать операцию «Алфоррека»?
– Хочу выяснить, почему Смит послал Гэрри Кондиту лабораторного оборудования на семь тысяч фунтов в захолустье Португалии.
– Ты считаешь, что это даст всему объяснение? – спросил Доулиш.
Он стукнул молотком по руке.
– Не знаю, – ответил я, – может, смогу рассказать вам кое-что после того, как поговорю с человеком, который обследовал контейнер. Я считаю, что взрывчатку заложили в мою машину скорее для уничтожения контейнера, чем для того, чтобы убить водителя.
Доулиш кивнул.
– Удачной тебе поездки в Кардифф, – бросил он, продолжая вбивать гвозди.