– Ну да! Видел. Я же и говорю. Он круглый дурак. Разве вы не видите?
– Нет, найн! Он так горьячо и искренне говорьит о своем городье. Разве не так?
– Ну, знаете ли! – Пассажир фыркнул и настороженно посмотрел на своего собеседника. Тот же, потеряв интерес к рассказчику, подхватил свою спутницу под руку и прямиком направился к Петрысю.
– Наш город вот это имеет очень много! Тут вам будет хорошо поесть и пожрать! Баня тут это. Гы-ы-ы. Э-э-э ме-э-э. Фонтаны тут, у-ух! Много фонтанов, э-э-эх! Пушка с горы в полдень бабах! – вдохновенно продолжал Петрысь в микрофон, закатив глаза бельмами.
– Послушайтье, уважаемий, – прервала нескончаемый поток его красноречия дама.
– Эт чо такое? Я не виноват! – Петрысь испуганно отстранился.
– Нихьт бойтесь, уважаемый Петрысь. К вам есть айн вопрос. Нам сталь доподлинно известен, что ви видель Льенина.
– Видел! – охотно воскликнул Петрысь, вскинув гордо голову.
– А Стальина? – осторожно спросил респектабельный мужчина.
– Видел! – утвердительно кивнул Петрысь. – Видел это я… э-э-э.
– Очень кароще! Гут! Зер гут! – Мужчина радостно потер ладони и обратился к своей спутнице по-немецки. В переводе на русский это прозвучало бы так: – Знаешь, дорогая, а мне здесь нравится. Очень интересный город! И люди интересные на перроне. Жаль, что мы тут проездом.
– О, я-а! – кивнула женщина. – Скажитье, уважаемый Петрысь, а сколько вам лет?
– Сто семнадцать! – незамедлительно ответил дурак.
– Очень хорошо! Дас ист зибцищ хундерт яре альт. Вундербар! – Мужчина снова потер ладони. – Скажите, милейший, а вы водку тринкен?
– Самогонку! – с готовностью отозвался дурак. Его рот при этом непроизвольно раскрылся, пуская слюну.
– Самогонку! Он тринкен самогонку! – Мужчина был в восторге. – Вот что, уважаемий Петрысь. Ви есть арбайтен хир? Ви работать здесь?
Петрысь насторожился:
– Сам ты хирр! А я здесь работать! Гы-гы!
– Ви работать здесь? Ви работать хир без отдых, так?
– Я-я-а! – ответил Петрысь. – Это, гы-гы! И бескорыстно. Вот это так. Да!
– Э-э-э. Да-а-а, я-я-а! Гы-гы, – заговорил иностранец языком дурака, старательно произнося звуки и полагая, что это какой-то местный диалект. Петрысь при этих его словах охотно закивал. Между тем мужчина настроил свою фотокамеру.
– Уважаемый Петрысь, ви очень любить свой город. Дас ист так? – вкрадчиво спросила женщина.
– Люблю. Зер либен. Наш город – это есть город. Это самый город. Да-а-а. Я-я-а! Либен ы-ы-ы, – снова закивал Петрысь. – И самогонку либен.
– Вы есть бескорыстный человек, пэтриот свой город! – убежденно произнес мужчина.