Пригорюнившись, они побрели дальше к дровяному сараю. Но не успели завернуть за угол, как услышали чьи-то рыдания. Переглянувшись, они замедлили шаг. И из-за угла выглянули очень осторожно, придав лицу скорбное выражение, так как были почти на сто процентов уверены, что там в укромном уголке плачет Таня, сбежавшая от своих родственников. К своему удивлению, они обнаружили у дверей бани Ольгу, сидящую на заснеженной скамеечке и горько рыдавшую. При этом Оля судорожно мяла в руках какую-то цветастую тряпку, явно стараясь разодрать ее в клочья.
— Подонок! Мразь! Сволочь! — бормотала она сквозь слезы. — Да я тебя своими бы руками убила! Ублюдок!
— Оля! — окликнула ее Мариша. — Ты чего тут? Плачешь?
— Ой! — вскинулась Оля, подскочив на месте. — Вы чего? Вы подслушивали, да?
— Ты что плачешь? — спросила у нее Юля. — Тебе так Рому жалко?
— Или ты его ненавидела? — поинтересовалась Мариша, вспомнив, как только что ругалась Оля. — А за что?
— При чем тут Рома?! — разрыдалась Ольга. — Мне что, помимо Ромы, мало своих собственных бед? Если хотите знать, плевать мне на этого Рому!
— Так это ты не его только что недобрыми словами вспоминала? — обрадовалась Юля.
— Очень надо! — всхлипнула Оля. — У меня, между прочим, тоже горе. Муж бесследно пропал!
— Ну, у тебя как раз не бесследно. Он же тебе записку оставил, — напомнила ей Мариша.
— А это еще неизвестно, что хуже, когда муж совсем умер или когда он ушел к другой бабе! — не желала утешаться Оля.
— Ну не плачь! — попыталась урезонить ее Юля. — Твой Пашка тебя всегда любил. Он к тебе еще вернется.
— Вполне такое может быть! — очень бодро подтвердила Мариша, ни капли при этом не сомневавшаяся, что разбитый горшок не склеишь.
Нет уж, если муж от вас один раз ушел, то вернется он потом или не вернется, а веры ему уже никакой не будет. Один раз предал, значит, и во второй способен на какую-нибудь гнусность. Но вслух она сказала совсем другое:
— Возвращаются, и даже очень часто!
— Не нужен он мне! — с неожиданной злостью произнесла Оля. — Тварь! Я его своими руками убью, если найду, конечно!
— Все могут ошибаться! — заступилась за Пашку Юля. — Не суди его так строго!
Оля лишь отрицательно помотала головой.
— Такому предательству прощения нет и быть не может! — заявила она. — Он же меня за нос сколько времени водил!
И, словно передразнивая мужа, она произнесла немного в нос: «Ах, Оленька, зачем нам эти люди?! Только лишние расходы!»
И уже своим собственным голосом рявкнула:
— Мерзавец! Подлец! Точно вам говорю, убить его мало! А я-то еще убивалась, когда с любовником в Бразилию улетала. Ах, Пашенька, да как же я такая плохая — ему изменяю! А он вон как! Оказывается, еще раньше свое паскудство задумал!