Поскольку контактировать с тварями мне хотелось менее всего, то первый вариант, несмотря на значительно большее расстояние, выглядел предпочтительнее. Под прикрытием скал и деревьев мы могли бы незаметно пересечь склон, обогнуть пришельческие сооружения и оказаться возле пещеры… Могли бы, если бы не одно "но". На многих участках склон был крутым, почти отвесным. Преодолеть такой способны лишь опытные альпинисты, обладающие соответствующим снаряжением. У нас не было ни первого, ни второго. Кроме того, на стыке хребта и сопки находилась широкая полоса, лишенная всяческих укрытий. На ее насыпях наши дубленки и пуховики будут видны как на ладони, в том числе из охранной башни, так что пройти этим путем можно будет только в широкие небесные врата апостола Павла.
Вот и получается, что нет у нас альтернативы, кроме как ломиться напрямик сквозь занятый пришельцами распадок. Сложный путь, опасный, неприятный. Но единственный.
Я обернулся к отверстию. Позади выглядывающих из него лиц Степана Макарыча и Штильмана белели глаза моего нечеловеческого спутника - остальную фигуру скрывала тьма. Я показал ему, чтобы полз ко мне, но он даже не шелохнулся, осел упрямый, делая вид, будто не понял. Пришлось самому к нему ползти.
Я ткнул пальцем в изображение пещеры на схеме, потом указал на противоположный склон.
- Пещера там?
Бульвум слегка высунул голову из снежного отверстия. Посмотрел на схему, на склон.
- Скажи мне, - повторил я, - пещера находится там, за этой железной лапой, да?
Слабый кивок.
- А нет ли у тебя мыслей, как к ней пробраться?
В глазах Бульвума всколыхнулось непонимание.
- Ладно. Забудь.
Я стащил шапку с упревшей головы. В распадке было гораздо теплее, чем за хребтом. Комплекс пришельцев излучал много тепла: все эти машины, огни и силовые поля вырабатывали мегаватты энергии.
- Спасибо, Степан Макарыч, - обратился я к деду, - что довел нас. Дальше пойдем одни.
- Я с вами! - неожиданно бросил Кирюха.
- Валерочка, - с серьезным видом обратился ко мне дед, - мы пойдем с вами до конца. Все одно выход из расселины завален, некуда нам возвращаться.
Я закурил, пряча сигарету в ладони.
- Как твоя нога, дед?
- Да что нога, разве это помеха! В девяносто восьмом меня медведь поломал, так я после этого тридцать пять километров протопал до дома - и ничего!
- А вы что скажете, Григорий Львович? Тоже с нами?
Я видел, как у Штильмана дрожат руки от страха. Однако он нашел в себе мужество произнести:
- Как вы представляете поход без меня? Я назначен ответственным за эту операцию. Я должен попасть в пещеру. Нет, без меня нельзя.