— Есть новость. Жена Клокина не опознала тело мужа.
— Как не опознала? — удивился Сорокин.
— А вот так. Это не Клокин.
Услышав это, я с облегчением вздохнул. Кажется, все начинает вставать на свои места. Ведь я в упор не помню Клокина.
— Он отдыхал на Корсике вместе с семьей, — продолжал прокурор. — И вот двадцать пятого августа получает срочную телеграмму с работы и в этот же день возвращается в Россию. Заметьте, за три дня до убийства.
Сорокин закрыл глаза, с минуту был недвижим и вдруг со стоном хлопнул себя по лбу.
— Точно! Как я не допетрил раньше! Вот собака!
Следователь принялся шарить по двору глазами. Когда его взгляд остановился на одном из офицеров, он крикнул ему:
— Синельников! Срочно вези жену Пьяных.
— Зачем? — удивился лейтенант.
— Для опознания тела.
Сорокин, забыв о присутствии прокурора, подозвал к себе родителя Ольги Полонской.
— Кто 25 августа послал телеграмму вашему шефу на Корсику? В этот день к вам в филиал приезжал генеральный с одним молодым человеком.
— Даже и не слышал, — пожал плечами Полонский. — Хотя разговоры ходили, что Рогов намеревается сменить управляющего. Вот что! — озарило родителя. — Телеграмму с предупреждением, что Клокин в немилости, мог послать главбух. У него с нашим шефом какие-то свои дела.
Прокурор открыл рот, чтобы тоже о чем-то спросить, но в это время зазвонил телефон. Все почему-то притихли и обратили взоры на прокурора. Уханов поднес телефон к уху, но было так тихо, что услышали все:
— Только что с дороги в сторону барака повернули «жигули» с потушенными фарами. Наши уже в курсе. Я покидаю комбайн и следую за машиной.
— Оставайся на месте. И без тебя справятся, — громыхнул Уханов.
Лев Григорьевич медленно обвел взглядом присутствующих, после чего подошел к спасенной Ольге и её родителям.
— Вы поезжайте домой. Сейчас я распоряжусь насчет машины. Бедная девочка, столько натерпелась. Спать, наверное, хочешь?
Прокурор нежно коснулся её волос.
— Ничего я не хочу. Мне интересно.
— Они пусть едут, а я остаюсь, — напряг желваки Полонский. — Я хочу узнать, кто похитил мою дочь.
— Завтра все узнаете. Сейчас не до вас. Садитесь в «жигули», — махнул рукой прокурор и остановил свой взгляд на мне.
Лев Григорьевич хотел, видимо, что-то у меня спросить, но раздумал. Ему было не до меня. Он повертел головой и крикнул на весь двор:
— Охрана, ты где?!
Тут же из дверей прокуратуры выскочил милиционер с наручниками на поясе и поспешил к прокурору. Полонский шепнул что-то своей жене, и она в обнимку с дочерью направилась ко мне. Подойдя совсем близко, мама Ольги произнесла: