— Где же она берет на розы? — удивился следователь.
— Подрабатывала мытьем подъездов! Не верите? Могу показать дома, в которых она моет по понедельникам и четвергам.
Сорокин смутился. Он протер очки, после чего подозрительно вгляделся в глаза:
— Откуда вам это известно?
— Случайно увидел её в подъезде с тряпкой в руках. Глазам не поверил. Думал, обознался. Навел справки — действительно она.
После короткого молчания следователь постучал по столу ручкой и произнес с досадой в голосе:
— Значит, вы решили выгородить Рогову? Взять вину на себя? Но придумайте что-нибудь более достоверное, чем ограбление. Ну какой же дурак вам поверит, что вы зарубили троих топором только из-за того, что они вас ограбили?
— Вы не верите, что эти тридцать три тысячи баксов мои?
— Допустим, что они ваши. Допустим, что вы всю жизнь их копили на новую квартиру. Допустим, воровство сотрудников так вас задело, что вы, не помня себя, искромсали обидчиков топором. Но почему свои деньги вы не забрали обратно?
— Я не люблю шарить по карманам, — ответил я, отводя глаза. — Да я и не знал, что деньги у них в карманах.
— Откуда же вы знали, что именно они вас ограбили?
— А больше некому, — пробормотал я, понимая, что это звучит идиотски.
— Александр Викторович, — улыбнулся следователь. — Вы взрослый человек. Вы хоть понимаете, как все это глупо?
Я вздохнул и опустил голову. После небольшой паузы Сорокин сделался серьезным:
— Так вы продолжаете настаивать, что это вы в полном здравии зарубили Рогова, Петрова и Клокина?
— Продолжаю, — ответил я, не поднимая головы.
— Из-за денег?
— Да.
— Что ж, — щелкнул пальцами Сорокин, — я начинаю составлять протокол. Может быть, все-таки подумаете? Так мы можем дойти с вами и до «вышки».
Сердце мое встрепенулось. «Вышка» — самое то. С жизнью я расстанусь с улыбкой, как Демокрит, потому что дальнейшее продолжение жизни — это бессмысленная жестокость по отношению ко мне. Хотя жестокость тоже способствует прозрению, но прозрение меня больше не занимает, поскольку мне прозревать уже незачем. О чем речь? «Вышка» — это гораздо лучший вариант, чем зона или психушка. Только все это мечты. В России запрещены смертные казни.
Душно. За решеткой комнатушки, где меня допрашивают, проплывают тучи. Тучи — не разновидность атмосферных явлений, это вечное состояние моей души. У следователя тоже под глазами тучи. Заметно, что он не желает составлять протокол. Он желает выставить меня отсюда и всерьез заняться Роговой. Но Рогову он не получит.