Даррил — рослый мужчина, гораздо выше шести футов. Джесси рассказала мне, что его мать была китаянка, а отец из африканского племени; он учился на инженера в американском университете, когда они встретились. В лице Даррила отражалась смесь этих двух культур. Выглядел он, как фотомодель или киноактер, но на самом деле обладал дипломом доктора философии и работал в Северо-западных тихоокеанских лабораториях в каком-то совершенно секретном правительственном проекте.
Я не очень хорошо его знала, но у него чрезвычайно респектабельная внешность, какая бывает у профессоров колледжа. Я предпочитала иметь за спиной его, а не Бена, но оказаться между двумя вервольфами, кем бы они ни были, совсем не хотела. И отошла в сторону, чтобы видеть одновременно обоих.
— Мерси. — Даррил кивнул мне, но продолжал смотреть на Бена. — Адам заметил, что тебя нет, и послал меня поискать. — Когда Бен ничего не ответил, Даррил добавил: — Смотри, не ошибись. Сейчас не время.
Бен задумчиво поджал губы, потом улыбнулся, и лицо его удивительно изменилось. Лишь на мгновение, но он выглядел по-мальчишески очаровательным.
— Никаких неприятностей. Просто поздоровался с привлекательной девушкой. Спокойной ночи, милая Мерседес. Хочу, чтобы я тебе приснился.
Я открыла рот, собираясь резко ответить, но Даррил перехватил мой взгляд и сделал отрицательный жест рукой. Если бы нашелся действительно злой ответ, я бы его все равно озвучила, но не нашелся, и я промолчала.
Даррил дождался, когда Бен направился восвояси, потом очень серьезно сказал:
— Спокойной ночи, Мерси. Запрись на ночь. И пошел к дому Адама.
После убийства вервольфа и встречи с Беном у меня должны были быть кошмары, но ничего подобного — я спала крепко и без сновидений; во всяком случае я ничего не помнила.
Я сплю с включенным радио, иначе при моем слухе я всю ночь лишь дремала бы. Я пробовала ушные затычки, но они для моего спокойствия слишком хорошо блокируютзвук. Поэтому я предпочла негромкую музыку, чтобы заглушить нормальные ночные шумы, но не пропустить чего-нибудь серьезного.
Что-то разбудило меня утром, за час до будильника, но хотя я выключила музыку и прислушалась, разобрала только, как отъезжает «Шевроле 350» с негромко работающим мотором.
Я снова легла, собираясь уснуть, но Медея сообразила, что я поднялась, и принялась проситься, чтобы я ее выпустила. Она мяукала не очень громко, но очень настойчиво. Я решила, что после записки Адама прошло достаточно времени, и, если я выпущу Медею побегать, он не решит, что я делаю это нарочно. К тому же это даст мне немного тишины, и я смогу снова уснуть.