Капитан де Армес плотно закрыл дверь. Облегченно вздохнув, княгиня приблизилась к постели мужа.
— Гарсиа, дай мне лекарство, — попросила она.
Капитан де Армес открыл янтарную шкатулку и достал заветный венецианский флакон с темно-лиловой жидкостью. Вассиана осторожно вытащила пифона из рукава и опустила его на подушку рядом с головой князя Алексея. Змея тут же заползла ему на лоб и обвилась вокруг чела.
— Смотри, смотри, — обернулась Вассиана к де Армесу, — сразу заполз, значит, будет жить. А я боялась, что опоздаем мы, что охладеет душа его. Давай мне флакон.
Она взяла из рук де Армеса лекарство и брызнула несколько капель мерцающей искрами жидкости на лицо князя. Пифон начал совершать медленные вращения вокруг его головы.
Через несколько мгновений над головой князя образовалось узкое длинное облачко серебристого цвета, которое постепенно вытягивалось к потолку, пока не достигло человеческого роста. Пифон вращался все быстрее, облачко стало менять цвет, то оно розовело, то голубело, то становилось белым, как чистый снег зимой. Затем оно установилось ровно над центром круга, очерченного пифоном, и стало таять, уходя как бы внутрь головы лежащего на скамье человека. Наконец, оно растаяло. Пифон прекратил вращения.
Вассиана сняла змею с головы князя и передала ее де Армесу, который тут же дал целителю немного молока на блюдечке. Княгиня прикоснулась рукой к виску Алексея Петровича. Кровь снова пульсировала в его жилах.
— Будет жить, — удовлетворенно сказала она. — Пролежит долго. Долго будет бороться в нем жизнь со смертью. Но душа у него сильная, здоровая, вон как быстро нырнула в привычное тело. Не хотела, значит, уходить, уютно ей в домике таком, хорошо, не все выполнила, что предназначено ей было. Значит, жизнь победит. Если, конечно, какие-нибудь лекари не вмешаются. Но этого я не допущу. Не повезло Андоме сегодня. А еще больше ему не повезет завтра. Поди, Гарсиа, отнеси пифона и ларец в мою спальню, и шкатулку спрячь понадежней, чтобы на глаза кому случайно не попалась, а то ведь подумают, что водка какая в красной бутылочке, и выпить же могут ненароком, на опохмелье. А потом Никиту ко мне позови. Видел ты, где он?
— Как Алексея Петровича привез, так с горя заперся у себя и не выходит больше.
— Постучи ему, скажи, что все в порядке с братом, и жду я его на совет. Я пока здесь с князем побуду. Ты когда выходить будешь, дверь запри на ключ, чтобы сумасшедшие эти, старуха Емельяна да сынок ее, сюда не заявились. Кстати, отдал ты Андоме письмо Ирины?
— Как же, отдал, госпожа. При мне передал государю в собственные руки.