В свое время рыцари-тамплиеры были публично обвинены королем в колдовстве, и потому жители окрестного побережья верили, что в замке царит дьявольская сила. Именно от нее Борджа черпали свое могущество, именно, здесь, под присмотром дьявола, они хранили свои сокровища.
Когда-то Джованна де Борджа мечтала, чтобы на ее могиле в Лазурном замке выложили из бесценных камней, хранящихся в «ларце Борджа», ее портрет — копию работы Боттичелли. Она знала, чего хотела, знала, что материала для подобного шедевра на острове имеется в избытке.
То, что Паоло увидел внутри замка, казалось невероятным. Но, выслушав его, Джулио с горечью подумал не о сокровищах, а о том, что на этом свете однажды умирает даже самая сильная любовь. И сколько бы ни воспевали поэты силу человеческого сердца и его лучших чувств, которые выше богатства, мудрости и власти, возможно, где-то и совершается подобное, но только не там и не тогда, когда речь идет о герцогах де Борджа.
Чезаре де Борджа отнюдь не был скуп с теми, кто верно служил ему, и окружавшие его воины церкви, в том числе и Паоло де Монтероссо, ни в чем не знали отказа и купались в роскоши. Но такого богатства, которое открылось взору Паоло в Лазурном замке, он не видел никогда.
Это было богатство, которое не просто дает возможность безбедно жить и наслаждаться радостями мира.
Целые россыпи оливково-зеленых хризопразов и хризобериллов, которые в бликах света, пробивавшегося сквозь расщелины в стенах, мерцали красными отблесками, фисташковые, густо-розовые и золотистые как вино топазы, карбункулы, пламенно-алые и сияющие внутри четырехугольными звездами, огненно-красные аметисты, играющие фиолетовыми и оранжевыми искрами, иссиня-черные сапфиры, рубины с кулак величиной, червонное золото и жемчужно-белый лунный камень, индийские агаты и сердолики, всполохи гранатов и венидов, и многоцветные ручейки алмазов…
Этого могло хватить, чтобы купить весь мир, купить королей, императоров, простых рабов. Этого хватило бы, чтобы заполучить власть над всеми людьми, стать правителем Вселенной, повелителем судеб, подобным Богу и Дьяволу.
Сокровища лежали прямо под ногами, никем не охраняемые: бери — не хочу…
Паоло так и не понял до конца жизни, но Джулио, неоднократно обдумывая происшедшую с его братом трагедию, пришел к выводу, что не менее коварные, чем Медичи, но даже более изощренные Борджа, любившие устраивать своим вассалам проверки на преданность, подстроили Паоло последнюю ловушку: душа Джованны хотела знать, насколько был достоин ее человек, которого она любила.