В трубке бикнуло, и мою черепную коробку заполнил рев Халмурадова:
– Ра, прием! Вы что там, блядь, базарите? Дел мало? Подготовить автоматику к мягкой посадке!
– Да готова автоматика! – с досадой ответил Дима.
– Тогда начать ориентацию оси тормозного двигателя по лунной вертикали!
– Ладно.
Я выглянул сквозь глазки лунохода в космос и увидел Луну. Она была уже совсем рядом – картина перед моими глазами напоминала бы петлюровский флаг, если бы ее верхняя часть была не черной, а синей. Зазвонил телефон. Я взял трубку, но это опять оказался Халмурадов.
– Внимание! По счету три включить тормозной двигатель по команде от радиовысотомера!
– Понял, – ответил Дима.
– Раз… Два…
Я бросил трубку.
Включился двигатель. Он работал с перерывами, а минут через двадцать меня вдруг ударило плечом в стену, потом спиной в потолок, и все вокруг затряслось от невыносимого грохота; я понял, что Дима ушел в бессмертие, не попрощавшись. Но я не испытал обиды – если не считать нашего последнего разговора, он всегда был молчалив и неприветлив, да и мне почему-то казалось, что, сутками сидя в гондоле своей межконтинентальной баллистической, он понял что-то особенное, такое, что навсегда лишило его необходимости здороваться и прощаться.
Момента посадки я не заметил. Тряска и грохот внезапно кончились, и, выглянув в глазки, я увидел такую же тьму, как перед стартом. Сначала я подумал, что произошло что-то неожиданное, но потом вспомнил, что по плану я и должен был приземлиться лунной ночью.
Некоторое время я ждал, сам не зная чего, и вдруг зазвонил телефон.
– Халмурадов, – сказал голос. – Все в порядке?
– Так точно, товарищ полковник.
– Сейчас телеметрия сработает, – сказал он, – опустятся направляющие. Съедешь на поверхность и доложишь. Только подтормаживай, понял?
И добавил тише, отведя трубку ото рта:
– Ан-де-храунд. Вот ведь блядь какая.
Луноход качнуло, и снаружи донесся глухой удар.
– Вперед, – сказал Халмурадов.
Это была, наверно, самая тяжелая часть моей задачи – нужно было съехать со спускаемого аппарата по двум узким направляющим, которые откидывались на лунную поверхность. На направляющих были специальные пазы, в которые входили реборды колес лунохода, поэтому соскользнуть с них было невозможно, но оставалась опасность, что одна из направляющих попадет на какой-нибудь камень, и тогда луноход, съезжая на грунт, мог накрениться и перевернуться. Я несколько раз повернул педали и почувствовал, что массивная машина наклонилась вперед и едет сама. Я нажал на тормоз, но инерция оказалась сильнее, и луноход поволокло вниз; вдруг что-то лязгнуло, тормоз сорвался, и мои ноги несколько раз со страшной скоростью провернули педали назад; луноход неудержимо покатился вперед, качнулся и встал ровно, на все восемь колес.