— Я узнала сегодня днем. Малыш должен родиться в августе, летнее дитя…
— Боже, как я рад, дорогая. — Он начал целовать ее лицо, губы. — Почему ты мне сразу не сказала об этом, когда я пришел?
Она посмотрела на него.
— Если сказать правду, я думала об аборте. Он помрачнел.
— Мак, тебе не следует этого делать. Этот ребенок должен родиться. И ты сразу же выйдешь за меня замуж… Я стану хорошим отцом!
Маккензи соскочила с дивана и побежала в кухню.
— Я забыла про обед. Он, наверно, весь сгорел. Я подумала, что мамочка и папочка поедят дома… О Боже!
Он пошел за ней на кухню, и, когда она наклонилась, чтобы заглянуть в духовку, обнял ее сзади.
— Я сказал, что тебе нужно выйти за меня замуж, — повторил он, щекоча ее шею своим носом.
Она медленно выпрямилась и повернулась к нему.
— Ты считаешь, что я принадлежу к тому типу женщин, которые выскакивают замуж в ту же секунду, как только забеременеют? — спросила она. — У нас еще будет масса времени для этого, если мы не надоедим друг другу скоро.
Он отодвинулся от нее с обидой и, чтобы скрыть свои чувства, сделал вид, что ему что-то нужно в холодильнике.
— По этому поводу нам нужно выпить самого лучшего шампанского! — воскликнул он.
Она наблюдала за ним, ей показалось: что-то не то… Он слишком желал продемонстрировать, как рад. Но когда он предложил тост, Маккензи обняла его и поцеловала в мягкие светлые волосы.
Она надеялась, что у ее ребенка будут такие же волосы.
— Мак, не отстраняй меня. Я правда хочу стать настоящим отцом!
Она обнимала его и гладила по голове.
— Малыш, все зависит от тебя, — тихо сказала она. Шампанское подтолкнуло их к сексу. Так было всегда.
После того, как они прикончили бутылку, они занимались любовью на кушетке в гостиной. Он был таким нежным и мягким и старался доставить ей удовольствие. Он долго ласкал ее между ног. Сначала нежно, потом его пальцы стали более настойчивыми, пока она не начала стонать. Он довел ее до оргазма и потом быстро лег сверху и вошел в нее. Он не вколачивал агрессивно свой член в нее, а нежно покачивал Маккензи, и потом она достигла еще одного оргазма, но только более насыщенного. Но в этом удовольствии, кроме сладости, присутствовал и оттенок горечи. Она испустила долгий стон, когда Элистер кончил.
Этот ребенок сильно связал их друг с другом. Вне зависимости от того, поженятся они или нет, они все равно станут его родителями. Она с чувством вины подумала об Эде и в первый раз в жизни пожалела, что все так случилось.
Как только на следующий день Элистер ушел из дома, она вызвала Эда к себе на квартиру. Она устала от переживаний прошлого дня и тихо сказала ему: