— Именно той, — согласилась Корал. — Это порядочная еврейская семья. Торгуют тряпками, как оказалось. Хотя я уверена, что любое сходство между одеждой, которую они продают, и модой является чистой случайностью. Он мне понравился. Мне понравилось, что дочь значит для него так много. В нем есть смелость. Я приняла его так радушно, как только могла. Даже предоставила ему в журнале бесплатно крошечное место для рекламы его ужасных магазинов. Я подумала, что это мы обязаны были сделать. Понимаешь, мне нравятся семьи, которые все делают вместе. И я хочу знать вот что: почему моя семья не может проявить свою преданность мне? — Последние слова она просто кричала, не сдерживая себя. Майя в ужасе смотрела на нее.
Корал схватила дочь за руку и стала трясти.
— Как могла моя собственная дочь совершить поступок, который подвергал опасности мою карьеру? Если Ллойд Брукс пронюхает об этом, он выгонит меня, и будет прав. Майя, я же предлагала свою помощь!
— Я думала, что смогу сама справиться, — промолвила Майя. — Но когда я прочитала ее работу, я запаниковала. Я испугалась, что мой реферат не пройдет…
— Мне стыдно за тебя, — сказала Корал. — Я не знаю, что думать, но знаю точно, что хочу, чтобы ты убралась отсюда! Я не хочу жить с преступницей. Начинай думать о том, где ты будешь жить, Майя.
— Где? Что ты имеешь в виду? — запинаясь, сказала Майя.
— Мне все равно где! Иди в свою комнату. Но предупреждаю, что комната останется за тобой еще только неделю.
Майя схватила свое пальто и вся в слезах выбежала из квартиры.
— Это самое лучшее, что могло с тобой случиться, голубушка, — отозвался Уэйленд из кухни.
Майя сидела в его гостиной и вертела в руках крошечный стакан шерри, по глоточку отпивая вселяющую покой жидкость. Уэйленд суетился на кухне, раскладывая на тарелки арахис и чипсы.
Она осмотрелась. А она-то считала, что мать ее живет очень изысканно, жертвуя всем ради этого. Уэйленд пошел гораздо дальше. Вместо серого коврового покрытия он везде использовал нержавеющую сталь. Он предоставил свою квартиру «ХК» для предварительного Показа художественного оформления комнат, и оставил себе самые новые причудливые предметы. Сейчас в его квартире было холоднее, чем в операционной.
— Поговорим, выпьем, покурим, — ворковал Уэйленд, ставя поднос перед ней на кофейный столик. Он был польщен тем, что Майя пришла к нему. Так мало людей нуждалось в его помощи. Конечно, была целая армия студентов, взывающих о помощи, множество модельеров с Седьмой авеню, но Майя пришла к нему как к члену семьи. — Ты — член моей семьи, — сказал он Майе, протягивая тарелку с орешками.