С СЕМИДЕСЯТИПЯТИЛЕТИЕМ, ЛЕНОРА! И ЖИВИ ЕЩЕ СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ!
Моя сестрица – ну просто вылитая Эмили Дикинсон.
Мама казалась искренне тронутой всей этой проделанной ради нее работой.
Даже не верится, что Шэрон потратила на это столько сил, – восхищенно проговорила она, качая головой. – Она просто превзошла самое себя, верно, Дебора?
– О да, – изрекла я, внезапно растерявшись. Ведь единственное, что сделала я на мамин семидесятипятилетний юбилей, – это соизволила приехать. Конечно, подарок я привезла – кашемировый свитер из «Сакса», – но я вдруг ощутила себя ничтожеством по сравнению с вы знаете с кем. Не в том дело, что я не помогла в организации мероприятия – Шэрон даже не соизволила позвонить мне и пригласить, не говоря уж о том, чтобы привлечь к участию. Просто мне и в голову не пришло, будто мама нуждается в том, чтобы ее юбилей отмечали с таким размахом, или хочет этого. Она всегда с удовольствием отмечала свой день рождения в тихой спокойной обстановке, без шума и звона, особенно после смерти отца. И, тем не менее, вот она стоит, явно потрясенная усилиями, приложенными Шэрон, ее изобретательностью и экстравагантностью, и от этого мне захотелось обернуть вокруг собственной шеи боа Паулы и удавиться.
– Если бы только ты жила еще семьдесят пять лет, – сказала я маме. – Или вечность.
Для меня было очень важно, чтобы она знала: я люблю ее, хоть и не вывешиваю транспарантов. И не только затем, чтобы посоперничать с Шэрон. Я действительно думаю, что она чудесная мама. Не считая ее неспособности увидеть взаимную антипатию своих дочерей, поджатой верхней губы, когда речь заходит о ее проблемах, и категорического нежелания признавать, что у нее вообще есть проблемы, Ленора Пельц – та самая мама, которой можно гордиться. Она преданная, справедливая, надежная, при этом совсем не властная. Она готова дать совет, но никогда не нудит. Ну, большей частью. Мама даже периодически рассказывает анекдоты, хотя в последние годы иногда забывает самый смак анекдота. Во времена моего детства отец был царь и бог (невозможно не обожествлять добряка терапевта, ходящего по вызовам на дом), но именно мама неизменно находилась рядом. Она заботилась о том, чтобы мы были сыты и одеты, помогала делать домашнее задание и смягчала наказания. Классическая жена образца 50-х, мама не была, однако, Джун Кливер, предоставлявшей опекуну принимать важные решения. Пока папа спасал добрых граждан Уэстпорта от недомоганий различной степени сложности, она, засучив рукава, растила двоих детей.
И то, что ее дети до сих пор вели себя как дети, вовсе не вина мамы. Как я уже упоминала, у нас имелся и отец.