Однажды его ленивая жизнь была нарушена. Его вызвали в дом Алана де Грамона. Полковник ждал его в уютной гостиной; в парике и форме французской пехоты он мало походил на вождя гуронов.
– Я хочу поговорить с Ренно о сенеках, – сказал он. – Сколько воинов могут выставить в бой сенеки?
Ренно знал, что должен ответить на этот вопрос, ведь он изменник, и порадовался про себя, что отец предвидел подобную возможность и подсказал ему, что говорить в таких случаях.
– Количество воинов постоянно меняется, – сказал он.– Раньше было не столько, сколько теперь, и в будущем будет по-другому.
Грамон не сдавался:
– Если сенеки выйдут на тропу войны, когда станет тепло и на деревьях появятся листья, сколько воинов пошлют они тогда?
Ренно сделал вид, что задумался, потом повторил слова Гонки:
– Десять раз по сто.
Грамон удивился и сощурил глаза:
– Не больше?
– Многие воины слегли от плохой болезни, когда на земле лежал снег, – сказал он.
Полковник знал, что иногда в племенах вспыхивала эпидемия оспы. Он не слышал, чтобы в землях сенеков свирепствовала оспа, но прекрасно знал, что ирокезы подобные новости будут тщательно скрывать.
– Когда придет лето, – добавил Ренно, – многие из больных окрепнут снова. Тогда сенеки пошлют в бой две тысячи воинов.
Это число совпадало с приблизительной оценкой самого Грамона, и он остался доволен. Приятно узнать, что сенеки сильно ослаблены эпидемией оспы.
– Сколько воинов пошлют другие ирокезские нации? – Ренно знал, как ответить и на этот вопрос. Хотя на самом деле ему прекрасно известно, сколько воинов могут выставить другие нации, он изобразил на лице презрение и насмешку.
– В землях сенеков, – сказал он, – старший воин не участвует в советах сахемов.
Воины-ветераны гуронов тоже ничего не знали о военных планах своих вождей, так что Грамон вынужден был принять ответ Ренно. Полковник, правда, попытался еще выудить из него важную информацию, но ничего существенного не добился и отпустил.
Ренно заметил выражение глаз своего врага. Трудно было сказать, поверил ли ему Золотой Орел, но Ренно видел, что тот все еще подозревает его.
От нечего делать Ренно решил разыскать сэра Филиппа Ранда. Он видел его лишь издали сразу после прибытия в Луисберг, а с тех пор прошло уже девять дней.
Ренно беззаботно бродил по форту. Здравый смысл подсказывал ему, что майора наверняка поселили с кем-то из французов, и вскоре он уже нашел здание, где были расквартированы французские офицеры. К этому времени молодой сенека уже немного разбирался в знаках отличия французской армии и потому не задерживался среди лейтенантов и капитанов. Но когда он заметил, как в какое-то здание входят два майора, то замедлил шаг, а потом и вовсе остановился у флагштока, который был хорошо виден из окон двухэтажного каменного здания. Ренно делал вид, что вынимает попавшую в глаз соринку.