– Почему ты так думаешь? – Милдред улыбнулась:
– Я полагаюсь на свою интуицию.
– Понятно. – Джефри окончательно запутался.
– Адриана очень изменилась за последнее время, – сказала Милдред. – Она начинает чувствовать наш образ жизни. Для нее было полезно встретиться с другими гугенотами, она видела, как тепло их здесь встретили. Возможно, мы живем просто, порой даже слишком, но теперь она понимает, что в такой жизни есть свои преимущества.
– Да, – подхватил Эндрю. – Думаю, теперь она не против того, чтобы поселиться здесь навсегда. Она прекрасно понимает, как и все остальные, что пройдет несколько лет, и граница отодвинется далеко на запад. Если мы сможем одолеть французов и взять Луисберг, из Англии, Шотландии, Ирландии сюда потянутся тысячи иммигрантов. Появятся новые возможности.
Отец, как всегда, представлял будущее в розовом свете, и Джефри попытался забыть о личных проблемах. К тому же зачем волновать родителей.
– А ты хочешь приобрести еще земли до наплыва иммигрантов, папа?
– Думаю, что нет, – ответил Эндрю. – Конечно, найти рабочих не проблема, но нам хватает и того, что у нас есть сейчас. Я решил увеличить поголовье скота, и после окончания военных действий хочу купить отару овец. Мне понадобится твоя помощь, Джефри.
– Конечно. Я по горло сыт Лондоном и тоже не против того, чтобы провести всю свою жизнь здесь.
Милдред не знала, будет ли сын придерживаться того же мнения, если Адриана откажет ему.
– Я очень рад, Джефри, – сказал Эндрю. – Я строил этот дом с мыслями о тебе. Когда меня не станет, у тебя будет крыша над головой и хорошее занятие. Но сначала надо выиграть войну. Что именно ты хотел бы делать во время предстоящей кампании?
– Мне все равно, сэр, я полностью в вашем распоряжении.
– Отлично. Мы с генералом Пеппереллом говорили о тебе. Ты близок с Ренно, а теперь провел долгое время среди сенеков, вот мы и подумали… Скажи, какие у тебя отношения с Гонкой?
– Хорошие, сэр. Если честно, он напоминает мне тебя, папа. Гонка суров и проницателен, но действует по справедливости. Воины-сенеки побаиваются и уважают его, другие ирокезы тоже. Если он прикажет им идти штурмом на пушечные батареи Луисберга, они пойдут без колебаний.
– Мы назначаем тебя офицером по связи между нашими частями и союзниками индейцами. Ты будешь в прямом подчинении штаба, возможно даже самого генерала Пепперелла, а с другой стороны, будешь напрямую общаться с Гонкой.
– Я очень рад, папа. Спасибо, сэр!
– Дай вам возможность, и вы бы весь вечер говорили о предстоящей войне, – упрекнула мужчин Милдред. – Но я запрещаю обсуждать военные действия за ужином. Я хочу спокойно поесть!