Изгой (Портер) - страница 97

Полковник Черчилль присоединился к сердечным поздравлениям.

Адриана стояла немного в стороне. Тут она не так сильно выделялась в толпе. Она улыбалась и явно была довольна успехом Ренно.

Сам Ренно был намного более спокоен, чем окружающие его люди. С его точки зрения, он не сделал ничего особенного. Он сказал чистую правду и не ожидал от великого сахема англичан какой-либо другой реакции. Самое главное сделали маниту, ведь это они показали ему в том сновидении Адриану, они с ее помощью уговорили его отправиться в Англию.

Единственное, что волновало его, это перспектива скорого возвращения в свои любимые леса. Он понятия не имел, сколько времени может потребоваться на снаряжение конвоя, но король Вильгельм говорил решительно и конкретно, так что, наверное, все произойдет в ближайшем будущем.

Вместе с друзьями он вышел из дворца и подошел к экипажу.

Вдруг к ним приблизились трое мужчин. Среди них был граф Линкольн, с красным лицом и без шляпы. Он преградил путь Ренно и грозно сказал:

– Ты оскорбил меня в присутствии короля, королевы и всего двора!

Бомон и Черчилль пытались вступиться за Ренно, но граф яростно оттолкнул их.

– Я хочу драться с этим проклятым дикарем, а не с вами, – сказал он. – Он уже второй раз насмехается надо мной, и я этого не потерплю!

Он медленно стянул с руки перчатку и ударил ей молодого индейца по лицу. Потом развернулся и ушел.

Ренно не знал обычаев англичан, но граф, таким образом, вызвал его на дуэль.

Глава седьмая

Массачусетс был самой богатой и самой густонаселенной из всех колоний Нового Света и потому играл важнейшую роль в борьбе за благоденствие английских поселений в Америке. Колонии предстояло не только защищать собственные рубежи, но и руководить действиями остальных.

После возвращения в Квебек Алан де Грамон взвесил результаты операции. Рейды воинов-гуронов, переодетых алгонкинами, отчасти удались. Теперь английские колонисты включили алгонкинов в список своих врагов. Но отпор, который дали отряду Грамона местные ополченцы у форта Спрингфилд, вынудил их прервать вылазку и вернуться домой. Получалось, что главной своей цели Алан де Грамон не достиг, а именно: не разжег настоящую войну между английскими колонистами и алгонкинами.

Он обсудил все с генералом де Мартеном перед возвращением генерала в Луисберг.

– Я обеспокоен сложившейся ситуацией, сэр, – признался Грамон. – Англичане, естественно, попытаются напасть на вашу новую крепость, а Париж так неохотно посылает сюда войска, что, того и гляди, Лондон нас обойдет.

– Вряд ли, – ответил де Мартен.– Даже без дополнительных войск и кораблей, которые мне обещали, я могу дать достойный отпор англичанам.