Наемная четырехместная карета с шиком подкатила к церкви Спаса недалеко от Галерной гавани. Время было неурочное, и народа в ограде храма почти не оказалось, Марья Ивановна в сопровождении жениха и старичка Родиона Аркадьевича отправилась договариваться с отцом Глебом, а я, как скромная провинциальная девушка, остался при карете.
Отпускать моих спутников без присмотра было чревато непредвиденными осложнениями, но иного выхода у меня не было. Из опасения встречи с бандитствующим братцем, я находился во всеоружии, правда не только женских чар. Ходить же изящной походкой, с длинной саблей, спрятанной под салопом, у меня не получалось.
Прождав минут двадцать, я уже собрался было отправиться узнать, в чем задержка, когда из храма вышел Родион Аркадьевич и замахал мне руками. Я вылез из кареты и, велев кучеру ждать нашего возвращения, отправился в церковь.
Храм Спаса был небольшой, но вполне цивильный.
— Договорились? — спросил я у Родиона Аркадьевича, ждавшего меня на паперти.
— Батюшка хочет поговорить с родственниками, — ответил старичок. — Иван Иванович с ним поссорился.
Противостоящая группа из мирян и священнослужителей стояла невдалеке от алтаря.
По позам и лицам можно было понять, что переговоры зашли в тупик.
Марья Ивановна плакала, а счастливый жених, отворотив от иереев морду, изображал собой статую непреклонности. Священник, как я догадался, отец Глеб, был не на шутку рассержен и что-то ему выговаривал.
Я подошел к ним и поклонился батюшке. Тот небрежно сунул мне руку для лобызания.
— …окоянствуешь со гордынею! — окончил он фразу, начала которой я не слышал.
— Позвольте, батюшка, как же так получается! Мы, кажется, в своем полном праве, как православные христиане! Сто рублей, хотя и ассигнациями, деньги не малые!
Я хотел спросить, о чем спор, но вовремя вспомнил, что девице в мужские разговоры встревать не пристало.
— Нет денег, не женись! — повысил голос священник. — Марью Ивановну я знаю, наша прихожанка, а вот тебя вижу впервые. Может, ты вор и разбойник!
— Меня вся Курская губерния знает! — вскричал оскорбленный Иван Иванович.
— Батюшка, можно вас на минутку, — потянул я за рукав попа.
Отец Глеб удивленно посмотрел на шуструю юницу, потом гневно на скаредного жениха и, демонстративно повернувшись к последнему спиной, спросил раздраженно:
— Чего тебе, отроковица?
— Начинайте венчание, — попросил я, сунув ему в руку стольник. — У нас мало времени.
— А ты кто такая, девица-красавица? — удивленно спросил иерей, с ловкостью фокусника пряча деньги в широкий рукав рясы.
— Подружка невесты.