Меня интересовала не история лакейства, а совершено конкретный случай, но, соблюдая протокол, я не спешил с вопросами.
— Как сами-то будете, драгоценнейшая Маканья Никитична? — спросил я, когда мне было предложено сесть и чувствовать себя в полутемной каморке как дома.
— Что мне сделается, старой старухе, — кокетливо ответила она, — кряхчу помаленьку. А ты-то как без своей крали обходишься, не нашел себе другую аморетку?
— Какое там, иссушила все сердце зазнобушка! Ни о чем как об амуре с Алевтинкой и думать не могу! — полубылинно, полуфривольно ответил я, романтически подкатывая глаза. — Корка сухая в горло не идет!
— А ты ее винцом размочи, — посоветовала старуха, — она и пройдет! Эх, молодость, молодость, думаешь, что краше зазнобы на свете нет, а потом пойдешь по сторонам глазами зыркать и чужим бабам проходу не давать… Все вы мужичины на бабью сласть падки, только бы амуры да тужуры крутить.
— Так ведь с кем крутим-то, не с друг дружкой, а с вашим женским полом, так что все мы одним миром мазаны, — в тон ей ответил я.
Маканья Никитична снова развеселилась.
— Остер ты, братец, не по годам. Наплачется с тобой Алевтинка, коли удастся тебе ее вызволить.
Разговор делался интересным.
— Так она жива-здорова?
— Жива твоя краля, князь-мирза. Отослали ее в монастырь послушницей, а вот в какой, прости, узнать не смогла, — сказала старуха.
— Разве можно женщину насильно в монахини постричь! — возмутился я. — Хотя бы узнать в какой монастырь отвезли…
— Здесь, князь-мирза, императорский дворец, а не твоя Тьмутаракань. Здесь, у нас, так прямо спросить нельзя. Прознают, что кто-то судьбой безродной девки любопытствует, пойдут разговоры, ей же хуже будет. Ты лучше смирись, отступись от нее. Коли не пофартила государю, то лучше забудь. Сегодня нет на ней вины, завтра отыщется. Тут и толковать не о чем. Живота не лишилась, и ладно. А тебе еще не одна попадется, краше этой, найдешь своей басурманской веры и креститься не понадобится.
Говорить с хитрой старухой о любви было глупо и наивно. Я интуитивно чувствовал, что кое-что она все-таки знает. Не может не знать, если заинтересовалась. Однако так просто информацию не отдаст, будет тянуть и крутить, пока не поймет, в чем ее выгода.
— Мне царское слово — главный указ, да только слова-то никакого не было. А абы, да кабы, во рту растут грибы. И за то, что Алевтина жива, Господу и царю спасибо. А вам, Маканья Никитична, вдвойне. У нашего народа полагается благовестнику подарок делать. Может быть, поможете мне сухую корочку винцом размочить? Устроим праздник в честь спасения Алевтинки?