— Эдик, что с тобой? — удивленно воскликнул он, подходя к товарищу.
Увы, Эдик ничего ему не ответил, хотя и широко разевал рот. Только его красивые глаза, разом став мученическими, красноречиво вещали, как ему сейчас плохо и больно.
— Эдик, — растеряно произнес человек без примет, удивленно глядя на мои свободные руки. — А почему… — начал он и попятился. Потом все-таки взял себя в руки и приказал жестко и категорично:
— Сидеть!
— Да ладно, — ответил я, вставая, — уже насиделся.
Конечно, такое необычное поведение преступника вряд ли может понравиться любому должностному лицу. Только что мешок с костями растекался на стуле, падал в обморок и вдруг уверенно встал во весь рост. Пожалуй, такое воскрешение из мертвых можно увидеть только в голливудском фильме.
— Сидеть! — невольно отступая, опять приказал следователь, но уже менее уверено.
— Ты зачем меня бил по ногам? — спросил я, слегка сжимая ему горло.
Он вместо ответа выкатил глаза и прохрипел:
— Отпусти! Иначе будет хуже!
Я подумал, что может быть хуже, чем двадцать лет невинно отсидеть за терроризм, но мысль развить не успел. Мой оппонент что-то попытался сделать руками и потянулся дланью в сторону стола. В этом я заподозрил попытку вызвать помощь и окончательно перекрыл ему кислород. Он захрипел и вцепился в мою руку, пытаясь оторвать ее от своего горла. В какой-то степени ему это удалось, и он не умер от удушья.
— Отпусти! — опять захрипел он. — Что я тебе сделал?!
Ответить на такой вопрос я оказался не готов. Вместо ответа спросил:
— Жить хочешь?
— Да, — прохрипел он.
— Тогда не делай никаких лишних движений, и не вздумай звать охрану. Мне все равно отвечать, что за одного Эдика, что за вас обоих. Понимаешь?
Он как смог кивнул. Отпустив его горло, я пригласил следователя сесть на стул. Он тут же на него опустился и откинулся на спинку, видимо, из желания быть подальше от меня. Я же, нашарив на столе вещественное доказательство своей преступной деятельности, кинжал, обнажил клинок и показал его собеседнику.
— Дернешься, прошью насквозь, — пообещал я. — Теперь вызови блондина.
— Какого блондина? — растирая руками поврежденное горло, спросил он. — Леву?
— У вас что, здесь много блондинов? Ты не понимаешь, о ком я говорю?
— Понимаю, — испугано ответил он.
— Скажешь ему, что я готов к сотрудничеству. Попробуешь лукавить, зарежу как свинью! — пообещал я, приближая клинок к его лицу.
Несмотря на незапоминающуюся внешность, мой знакомый явно обладал прекрасным воображением и был, как и многие люди его сексуальной ориентации, тонкой натурой, способной к образному мышлению. Он смертельно побледнел и описался.