— Научился, — ответил я. — Хорошая задумка, нажал на педаль — едешь, отпустил — тормозишь. Легко и просто. Но, пожалуй, к этому еще нужно привыкнуть.
— Да, это не то, что полный автомат! Там только нужно уметь рулить, но ездить тяжело.
Мы сели в машину и он, не очень умело, слишком резко, тронулся с места. Это было понятно, к педали нужно приноровиться. Машина стремительно набрала скорость, и горящие останки его кара скрылись за поворотом.
— А почему полуавтомат лучше полного автомата? — спросил я, когда движение выровнялось, и водитель стал спокойнее.
— В автомате заложено несколько программ и они сами выбирают режим движения.
Почему это плохо я пока не понял, но расспрашивать не торопился, подумал, что смогу разобраться сам.
— А что еще за белая полоса? — вспомнил я его радостный возглас.
— Полоса? А у вас что, нет полосного движения? — осторожно спросил Денис, видимо, пытаясь обиняком узнать, откуда мы такие взялись в старинных нарядах, с говорящими собаками.
— Нет, — ответил я, — у нас другие типы транспорта.
Будто в подтверждении моих слов, в разговор вмешалась Марфа, озвучив, давно мучавший ее вопрос:
— А лошади-то где?
— Они внизу, под полом, — ответил я.
— Такие маленькие? — удивилась она. — Надо же…
— Так что с полосами? — повторил я вопрос.
— Это сделано чтобы было меньше пробок и упорядочить движение, — ответил парень. — Например, на моей машине можно было ездить по двум первым полосам, черной и желтой. У кого синяя полоса, по трем. Оранжевая, по четырем. А на этой, белой, по всем и без ограничения скорости. Самая крутая — зеленая, с ней можно выезжать на разделительную линию и даже на встречную полосу.
— Лихо! Действительно очень удобно, — не мог не согласиться я. — Демократично и справедливо, каждому свое!
— У нас одно из самых демократичных и справедливых обществ в мире, — подтвердил Денис. — Только демократия должна быть с крепкими кулаками. Без этого нас неминуемо втянут в анархию и хаос!
Слова его прозвучали как рекламный лозунг очень левой или крайне правой партии.
— Кто втянет? — поинтересовался я.
— Деструктивные силы, — так же деревянно, как и то, что говорил прежде, озвучил он. — Демократические завоевания необходимо защищать всеми возможными средствами. Чем лучше мы живем, тем больше у нас врагов!
— А… ну тогда совсем другое дело, а вы, значит, очень хорошо живете?
— Остановимся здесь, — сказал портной, съезжая, на обочину, почему-то не пожелав ответить на вопрос, — дальше уже трасса.
— Итак, что мы имеем, — начал я, когда машина остановилась, — спрятаться нам похоже негде…