Мгновение кончилось, она отвела глаза и равнодушно проронила:
- Я подожду.
Подойдя к письменному столу, по - хозяйски и с полным пренебрежением ко мне поставила на него свою сумочку, положила темные очки, а сверху швырнула шелковый шарф, который небрежным жестом сдернула с шеи. Потом неторопливо направилась к подносу и не спрашивая разрешения и не обращая на меня ровно никакого внимания налила себе кофе. С дымящейся чашкой в руках отошла к окну и замерла, пристально глядя во двор.
- В Степана стреляли из окна... Интересно, не из этого ли? - задумчиво проговорила Нина после долгой паузы.
Услышав такое, я чуть не подавилась горячим чаем и сердито выпалила:
- Конечно, нет!
- Откуда такая уверенность? - усмехнулась она и даже слегка повернула голову в мою сторону.
- Оттуда, что в то время здесь находились мы с Николаем. Я точно знаю, что мы никого не убивали.
Она серьезно кивнула, будто только этих слов ей и не хватало для полной уверенности, потом неожиданно спросила:
- Говорят, Вы мной интересуетесь. Расспрашиваете обо мне знакомых. Чем вызвано это любопытство?
В её голосе мне почудилась скрытая насмешка, я густо покраснела и смущенно промямлила:
- С чего это Вы взяли?
- У меня много приятельниц и каждая не прочь посплетничать. А Вы надеялись, что все останется в тайне? Очень наивно... Запомните, все тайное в конце концов становится явным. Неужели, Вы в таком... э-э-э, зрелом... возрасте этого не знаете?
Насмешка из скрытой превратилась в явную.
- Ну, так что Вас интересует? Может, я сама смогу ответить? Удовлетворить Ваше...как бы помягче выразиться...обывательское любопытство.
Зря она надо мной изголялась! Если у меня и было минутное замешательство, то от обиды оно испарилось и уступило место злости. Преувеличенно медленно поставив чашку на стол, я аккуратно промакнула губы салфеткой и не глядя на обидчицу небрежно повела плечом:
- Ваши многочисленные подруги Вас обманули. Я никого не расспрашивала. С какой стати? Что в Вас такого необычного, что могло бы заинтересовать меня?
Потом неторопливо повернулась к ней, окинула взглядом с головы до ног и раздумчиво произнесла:
- Полная, не первой свежести и на излете молодости провинциальная львица.
И твердо заключила:
- Нет, никакого интереса Вы для меня не представляете.
Нина на секунду окаменела, потом натянуто усмехнулась:
- О, у нас, оказывается, зубки имеются! А я приняла Вас за простушку.
- Вас подвела чрезмерная самоуверенность. Вы не так умны и проницательны, как кажетесь себе. - равнодушно проронила я.
В глазах у Нины мелькнула тень уважения. Она принадлежала к тому типу людей, который признает только силу. Деликатность, мягкость и неспособность за себя постоять считается у них слабостью и от всей души презирается. Я дала ей отпор, причем в хамской форме, и этим перевела себя из категории слабаков в ряды тех, с кем нужно считаться. Однако, так быстро свыкнуться с этой мыслью она не могла, потому не сдержалась и задушевно, будто делясь сокровенным, промурлыкала: