- Ну, как она? - без особого любопытства спросила я.
- Где там! Ей теперь долго в себя приходить. Да и понятно, мертвого найти! Тут никаких нервов не хватит.
- И часто такое случается? - поинтересовалась я, очень довольная, что нашла собеседницу.
- Что случается?
- Людей у вас часто убивают? - пояснила я.
- С чего это? - обиделась Марина Ивановна. - У нас не Москва и не Ленинград, где бизнесменов, что ни день, стреляют. У нас тихо. Тут, если и убъют кого, так по пьяному делу.
- Ну, а этого тогда за что? Ему ж не голову в драке проломили, а застрелили.
- Ох, не знаю. Сама все думаю, а объяснить не могу. За что его было убивать? Парень он был хоть и шебутной, но хороший, душевный. А уж отзывчивый! Ходил в компаньонах у Николая Яковлевича, а нос не задирал. Если его кто о чем просил, всегда помогал. Скольких людей выручил, это ж не сосчитать!
- Может, его по семейным обстоятельствам убили? Например, любовник жены грех на душу взял? - выдвинула я конструктивную идею.
- Да не женат он был! - отмахнулась Марина Ивановна.
- Ну, тогда ревнивый муж свел с ним счеты и отомстил за свою поруганную честь-не отставала я.
- Скажете тоже! Какая честь? Он последнее время с работницей нашего ЖБИ шашни крутил. Так она незамужняя, он холостой, какие тут претензии? Мирно все между ними было, он ей крепко помогал.
- А за что ж тогда?
Женщине надоели мои глупые приставания и она сердито отрезала:
- Не знаю. Пусть милиция разбирается, ей за это деньги платят.
Милиция действительно, не успев приехать, начала разбираться. Прибывшие по вызову сотрудники правоохранительных органов обосновались в кабинете хозяина и теперь туда по одному вызывали присутствующих на вечере. Допрошенные назад в столовую не возвращались и я решила, что после беседы их сразу отправляют по домам. До нас с Ритой очередь все не доходила и, томясь в ожидании, я совсем извелась от скуки и усталости. Наконец, когда я уже клевала носом, охранник выкликнул и меня.
Глава 5
Человек в форме, что сидел за огромным письменным столом Сипягина, выглядел таким же усталым и невыспавшимся, как и все мы. Устроившись в кресле, я одернула юбку, сложила руки на коленях и застыла в ожидании вопросов. На двух мужчин в гражданском, примостившихся на стульях у стены, старалась не глядеть, хотя их пристальные взгляды сильно действовали на нервы. На представителя же власти мое появления впечатления не произвело: он как писал, уткнувшись носом в бумаги, так и продолжал строчить, даже головы не поднял. Правда, на приветствие, хоть и невнятно, но ответил. Понимая, что человек находится при исполнении, я сидела тихо и терпеливо ждала, когда он закончит возиться с документами. Наконец, мужчина отложил ручку в сторону и взглянул на меня, но вид у него при этом был такой кислый, что я немного встревожилась. Никаких особых грехов за мной не водилось, перед законом я была чиста, с чего бы это ему глядеть с таким подозрением? Правда, беспокойство длилось лишь мгновение. Я напомнила себе, что время позднее, сотрудник милиции тоже простой смертный, а значит его хмурый вид не имеет ко мне ровно никакого отношения. Моментально успокоившись, я приветливо улыбнулась, считая, что ничего так не способствует налаживанию контакта, как доброжелательность. К моему огорчению человек за столом на этот знак доброй воли не отреагировал, в ответ сухо кашлянул и приступил делу.