Я стояла в узком коридорчике, оклеенном блеклыми обоями в мелкий цветочек. На стене, прямо напротив меня, висело круглое зеркало без рамы и в нем отражалась девица весьма странного вида. Я посмотрела на неё и она мне не понравилась. Вид тощей фигуры, исхудалого лица и зеленых, горящих лихорадочным блеском глаз вызывал смешанное чувство недоумения, раздражения и страха. Сердито нахмурившись, отвернулась в сторону, что б только не видеть её. Коридор был настолько узким, что достаточно было сделать один шаг и уже можно было коснуться рукой противоположной стены. В длину он был не намного больше, ну, пять-шесть шагов от силы. Слева виднелась дверь стенного шкафа, справа был вход в комнату, а передо мной, рядом с зеркалом, находился проход в кухню. Все было таким маленьким, узким, потолки были такими низкими, что возникало тягостное ощущение, будто тебя заключили в тесную клетку.
Я кинула пакет с жизнерадостными матрешками на пол, вздохнула и двинулась по коридору в направлении кухни. По пути мимоходом распахнула дверь туалета и обнаружила клетушку, в которой, кроме как для унитаза, ни для чего больше места не было. Не лучше оказалась и ванная комната: раковина, зеркало, под ним стеклянная полочка с какими-то флаконами и ванна, расчитанная на человека значительно ниже среднего роста. Стены оклеены синей клеенкой в белую ромашку. Очень мило и очень убого.
Кухня была под стать остальному и я только мельком её оглядела, развернулась и пошла в комнату.
Как и следовало ожидать, она была ничуть не лучше кухни. Единственное, что порадовало, так это наличие штор на окнах. Я машинально отметила про себя, что если их задернуть, то хоть моста видно не будет. Мебели было немного и вся она была куплена в шестидесятых годах. Полированные бока, раскоряченные ножки, наподобие козьих, потертая красно-зеленая обивка-все, вместе взятое, производило тягостное впечатление нищеты и заброшенности. Я рассеянно провела пальцем по столу, посмотрела на серый комок пыли и громко сказала:
- Судя по количеству грязи, здесь не убирали, по крайней мере, месяца два.
Подошла к тахте, опустилась на неё и подперла голову рукам.
- Ну и конура! Неужели это и есть моя квартира? - грустно подумала я и это давала себя знать та часть моей души, которая отличалась мягкостью, крайней уязвимостью и склонностью к меланхолии.
- Еще чего! Да не могла я жить в этой халупе! Не моя это хата! моментально взбунтовалась другая часть моего характера, отличительной чертой которой были вспыльчивость, решительность и даже некоторая агрессивность.