Но, кажется, никто и не стремился к этому. Когда ее вывозили в кресле для проведения каких-либо исследований, большинство больных просто сидели в своих халатах и смотрели в пустоту. Медсестры сказали ей, что им дают какие-то новые средства. Несколько раз она просыпалась ночью от криков, от торопливых шагов санитаров и медсестер по коридору. Но это было скорее исключением из правил и происходило чрезвычайно редко. Обитые матами стены, смирительные рубашки – все это уже давно вышло из употребления, как ей с радостью доложили медсестры.
Большинство больных были женщины, и большинство из них, как рассказали медсестры, попали сюда из-за чувства тревоги или депрессии. Сестры к ней очень хорошо относились, возможно, из-за того, что она была здесь самой молодой. Они причесывали ее, красили ей ногти, всячески баловали. И еще они любили сплетничать о других пациентах, особенно о тех, кого только что привезли. Здесь были две больные чуть постарше нее, только что родившие, страдавшие тем, что называют родовой депрессией или даже родовым синдромом. Это случается, когда происходят какие-то гормональные нарушения, молодая мать не может ухаживать за своим ребенком, все время плачет и даже пытается его убить. Убить ребенка? Она даже подумала, что сестры так своеобразно шутят, но потом поняла, что это, должно быть, правда. Две пациентки пытались покончить с собой, и это Бет хорошо понимала. Понимала отчаяние и стыд, чувство собственной ненужности, толкнувшее их на страшный поступок.
Но больше всего медсестер приводило в возбуждение появление пациента в одной из специальных палат. Обычно это бывали кинозвезды с припадками белой горячки, которые, упившись до последней степени, крушили ресторанные столики, или бегали с ружьем за женой, или же глотали целую упаковку снотворных таблеток из-за несчастной любви к другой кинозвезде. Господи, медсестры вели себя в этих случаях как свихнувшиеся поклонницы.
Однако еще сильнее они волновались, когда появлялся психиатр, интересный мужчина, у которого когда-то была большая практика на Бедфорд-Драйв, там имели свои кабинеты почти все местные психиатры. Медсестры в шутку называли это место «Кушеточное ущелье». У него лечилось множество киноактеров, директоров и продюсеров, других всевозможных шишек и просто богатых дам, навещающих своих психиатров между посещениями салона красоты и ресторана. У него была красивая жена, двое детей и дом с бассейном в Беверли Хиллз. Один из его пациентов как-то ухитрился приподняться на кушетке во время консультации и увидел, что его психиатр сидит в большом кожаном кресле и рыдает.