— Сильная женщина… — прошептал человек-арлекин. — И очень красивая. Интересно, что она там искала?
Я смотрел ей вслед, пока она не свернула к выходу.
— Однако… — протянул незнакомец, когда мы остались одни. — Покойный пользовался большим успехом у представительниц прекрасного пола, вы не находите?
Я промолчал.
— Надеюсь, больше никто не придет. Рискнем, — сказал он. — Я хочу еще раз осмотреть место преступления. Поможете мне?
Я кивнул, хотя вовсе не хотел возвращаться к мертвому режиссеру. Человек в пестром пальто вошел в комнату, ухитрившись открыть дверь бесшумно. Я последовал за ним.
— Постойте у двери, — распорядился он. — Вряд ли следует ждать новых визитеров, но все-таки, осторожность не помешает. Если услышите чьи-то шаги — сразу дайте мне знать.
Встав у входа в гримерную таким образом, чтобы иметь возможность следить за коридором, я в то же время старался не упускать из виду незнакомца. Его поведение вызывало во мне странное чувство — казалось, он точно знал, что и как следует делать. Именно это уверенное поведение мне и не нравилось, и в то же время привлекало.
Осмотр занял немного времени — минут десять. Человек-арлекин пестрой бесшумной тенью метнулся в один угол комнаты, затем в другой. Склонился над убитым. Внимательно осмотрел его руки. Осторожно коснулся лежавшей на коленях правой руки, разжал пальцы покойного и что-то взял — от двери не было видно, что именно. Повернулся ко мне.
— Все, — сказал он. — Давайте-ка выбираться, не торчать же здесь до утра… Только воспользуемся не центральным входом, а боковым.
Мы прошли коридорным лабиринтом, не встретив более никого — к моему облегчению. Шаги моего спутника были неслышны. В противоположность моим: как я ни старался ступать осторожно, прогнившие половицы скрипели с отвратительной громкостью.
На улице мы остановились. Боковой ход из бывшего спортзала вывел нас почти вплотную к пустовавшим баракам на бывшем пустыре. Охрану с них давно сняли, но колючая проволока сохранялась. И тяжелые замки на воротах тоже. Засовы тускло поблескивали в лунном свете. Кто-то продолжал регулярно смазывать их — и это выглядело, по меньшей мере, странно: бараки не использовались даже в качестве складов, при том, что помещений в Брокенвальде не хватало ни на что.
— Видимо, здесь нам придется расстаться, — сказал человек-арлекин. Он рассеянным взглядом окинул спортзал, затем бараки и тяжело вздохнул. — Ч-черт, как неудачно все получилось. Господин Ландау любезно позволил мне ночевать в его гримерной. Но сегодня я никак не могу там оставаться.