Летящие сквозь мгновение (Днепров, Парнов) - страница 40
Брейген выпрямился негодующе.
— Послушайте, я…
Но это прозвучало, как дуэт. Потому что Александр сказал то же самое.
Брейген выпустил воздух, растерянно заглянул в глаза Воинову.
— Послушайте, если вы думаете…
И снова это был хор. Два голоса слились в один.
— Но подождите…
Унисон.
— Но одну минуту. Я…
Тоже хор.
На лице у Брейгена было отчаяние. Он машинально поправил галстук.
И Александр проделал то же самое. Одновременно, без сотой доли опоздания. Как если бы он был отраженьем.
— Одну минуту, я хочу вам сказать…
Голоса обоих начали и кончили в полном согласии. И снова тишина.
— Тогда я пойду и…
Оба сказали это сразу, оба пошагали к двери, оба попытались взяться за ручку и помешали друг другу.
Брейген закусил губу.
— Ладно!
Вдруг шагнул вперед и, подняв руки, попытался схватить Александра за горло. Но поскольку тот сделал совершенно то же самое, их руки просто столкнулись в воздухе.
Сиротливая стиральная доска была единственным свидетелем поединка.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, затем Брейген отступил.
— Послушайте, я все понял. Я согласен.
Опять это прозвучало в унисон.
— Ну, что же вы еще хотите?
Александр усмехнулся и отпустил, наконец, врага.
— Хорошо. Раз поняли, все в порядке. Значит, завтра вас уже на будет в Москве.
Брейген, вытирая платком лицо, вздохнул:
— Согласен.
— А теперь ступайте к себе в номер, позвоните мисс Фроне и попросите ее выйти в холл. Скажите, что…
Он не успел договорить, как оба услышали шорох и обернулись. Высокая бледная девушка стояла в дверях.
Фелисьен и Альберт все-таки нашли танкетку. До этого они уже собрались погибать. Брели шесть часов подряд, легли, отдохнули. Поднялись потом. Карне сказал так, без надежды:
— Пойдем назад. Впереди на этом курсе ничего нет.
И, повернувшись, увидели на горизонте пятнышко.
Вездеход так и был, как они его оставили. Пили воду, глядя друг на друга блестящими, сразу помолодевшими глазами. Ели. Даже беспощадная ровность кругом не казалась такой унылой.
Включили мотор, поехали назад, к «Лютеции». И опять началось жуткое. Проехали обратным курсом километров двести пятьдесят, а ракета как сквозь землю провалилась.
Остановили танкетку, Карне сказал:
— Да… До сих пор мы считали, что, выбираясь в космос, люди встретятся там с необычным в категориях обычного времени и пространства. Но оказывается, мы имеем дело с необычными феноменами самого пространства. Короче говоря, давай попробуем «лимон».
— «Лимон»? Зачем?
— Ну, так… Понимаешь, в этой пустыне ничего не меняется. Солнце неподвижно. Вот эту поверхность ничем не потревожить. Такое впечатление, будто тут нет времени. Но если хоть кусочек этого бетона оторвать или переместить, может быть, что-нибудь произойдет.