Главный чекист мгновенно припомнил пророческие слова премьер-министра о том, что силовики уделяют слишком много внимания «дачному бунту» и могут прозевать опасность, которая зреет в самой Москве. И вот вам результат – прозевали.
– Уволю! На улицу! Без выходного пособия! – распекал он генерала Казакова, ответственного за то, чтобы в городе не случалось подобных эксцессов.
И уволил бы, но не успел, потому что и.о. президента не стал дожидаться исправления ошибок и снял с должности самого директора ФСБ. А на его место назначил начальника своей охраны.
Это было вполне своевременно, потому что в Москве творилось нечто невообразимое.
Разнесся слух, что взрывы – это сигнал к началу Армагеддона или, как вариант, последнее землетрясение конца света. Но даже те, кто в это не верил, выбегали из своих домов, поскольку кто-то сказал, что все дома заминированы. Эта весть распространилась по городу еще быстрее, чем слух об Армагеддоне.
А по радио и телевидению шли обычные передачи и даже в новостях не было сказано ни слова о взрывах и о панике. Власти еще не решили, как на все это реагировать.
Одни требовали немедленно ввести военное положение и начать, наконец, массовые расстрелы, о чем сообщить народу через средства массовой информации – авось он испугается. А другие настаивали на том, что надо попытаться успокоить народ и убедить его, что ничего страшного не происходит.
От народа были страшно далеки и те и другие. Массовые расстрелы уже начались и начал их сам народ, отбирая оружие у милиции и солдат и убивая их тут же на месте.
На территории ВДНХ собралась огромная толпа. Один вакуумный заряд рванул в гостинице «Космос», и все люди из соседних зданий ломанулись на открытое место.
По пути к ним присоединялись те, кто только слышал про взрывы, землетрясения, Армагеддон и конец света. И на них на всех острый шпиль Останкинской башни, которая виднелась за деревьями, действовал, как красная тряпка на быка.
Охрана телецентра, усиленная омоновцами и солдатами, пыталась отстреливаться, но толпа смела ее в считанные минуты. Люди, для которых уже наступил конец света, не боялись смерти.
Когда они добрались до передатчиков, возникли разногласия по поводу того, что сказать народу. Поэтому народу сказали сразу все – и про конец света, и про Армагеддон, и про землетрясение, и про революцию. Спектр высказываний колебался от «Спасайся, кто может!» до «Вставай на борьбу, люд голодный!» Голодный люд вел себя соответственно. Одни устремились на борьбу, другие приготовились к кровопролитной битве добра со злом, причем московские сатанисты решили выступить на стороне зла. А третьи кинулись спасаться, но их подхватила общая волна. А поскольку Останкино уже взяли, настало время брать Кремль.