И еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой несчастной.
Тайл без особого успеха пыталась расчистить свой стол, когда появился Галли.
– Привет, детка.
– Я отнесла сырный пирог в кафетерий и велела раздать тем, кто появится первым.
– Мне достался последний кусок. Я уже говорил тебе, что ты замечательно поработала?
– Никогда не вредно услышать лишний раз.
– Ну так услышь: замечательно.
– Спасибо. Но я ужасно вымоталась. Сил никаких нет.
– Ты и выглядишь как раздавленное дерьмо. – Она обиженно взглянула на него, и Галли пожал плечами. – Ты знаешь, я человек откровенный.
– А твоя мама никогда тебе не говорила, что некоторые вещи лучше оставлять несказанными?
– Что с тобой такое?
– Я же сказала, Галли, я…
– Ты не просто устала. Я знаю, что такое усталый человек, так это не то. Ты должна сиять, как рождественская елка, а ты сама не своя. Где твоя хваленая суперактивность? Может, дело в Линде Харпер? Ты дуешься, потому что она украла у тебя часть твоей славы? Ну, тут ты сама виновата. Просто поверить не могу, что ты не признала в Доке доктора Брэдли Стэнвиса.
Тайл пожала плечами, методично разорвала очередной конверт и прочитала поздравительный текст: «Я люблю ваши передачи по телевизору… Вы мой эталон… Я хотела бы быть такой, как вы, когда вырасту…»
Галли продолжил, не обращая внимания на явное отсутствие интереса с ее стороны.
– Скажем иначе. Я не верю, что ты не узнала в нем доктора Брэдли Стэнвиса.
Тайл поняла, что отмолчаться не удастся. Она положила на стол письмо от девочки, ученицы пятого класса, которую звали Кимберли, и медленно повернулась вместе с креслом лицом к Галли. Глаза ее остались сухими, но, видимо, было в них нечто такое, что Галли долго молча смотрел на нее.
Наконец он провел ладонью по лицу.
– Очевидно, у тебя есть серьезные причины скрывать, кто он такой.
– Он меня попросил.
– Вот как? – Он шлепнул себя ладонью по лбу. – Ну конечно! Как же еще поступил бы настоящий репортер?! Герой истории говорит: «Я не хочу, чтобы меня показывали по телевизору», – и, естественно, ты опускаешь эту важнейшую деталь в своей передаче.
– Это ничуть не повредило нашему рейтингу, Галли, – огрызнулась Тайл. Разозлившись, она встала и принялась швырять в сумку свои вещи. – Ведь Линда все сделала за меня. Чего же ты жалуешься?
– Разве я жаловался?
– Мне так показалось.
– Мне было просто любопытно, почему мой лучший репортер разнюнился.
– Я не…
– Разнюнилась! Вдрызг! И я хочу знать, в чем дело.
Тайл резко повернулась к нему. Ей хотелось закричать, но она взяла себя в руки, глубоко вздохнула и спокойно сказала: