Этот вопрос Буррони задал из чистой проформы. И он, и Джордан отлично понимали, что шансов на убийство с целью ограбления практически никаких. Быть может, вопрос был всего лишь попыткой свернуть разговор с неловкой темы.
– Вроде ничего. По-моему, все на месте.
– А в последнее время вы ничего странного, подозрительного не замечали?
– Нет, если не считать странностью то, о чем я только что рассказал.
Джордан воспользовался паузой, чтобы задать мучивший его вопрос:
– Вы не знаете, мисс Стюарт случайно не была знакома с неким Джеральдом Марсалисом? Он больше известен под псевдонимом Джерри Хо.
– А-а, с сыном мэра, которого недавно убили? Я видел его фотографии в газетах. Нет, про это мне ничего не известно. То есть я однажды сопровождал ее в «Пангию», на дискотеку, и он там был. Они помахали друг другу издали, так что, вероятно, были знакомы, но за все время, что я на нее работал, мне ни разу не приходилось слышать его имени, не говоря уже о посещениях.
Джордан едва заметно кивнул Буррони. Детектив сунул руку в карман, достал визитную карточку и протянул сидевшему в кресле человеку.
– Ну что ж, мистер Хейз, пожалуй, пока на этом закончим. Но мне бы хотелось видеть вас сегодня после обеда на Полис-Плаза, один. Приедете и спросите меня.
Рэндал Хейз взял карточку и опустил ее в карман пиджака. Затем легко поднялся и вышел, пожелав им доброй ночи, хотя оба знали, что этому пожеланию не суждено сбыться.
Они подождали, пока за безработным ныне телохранителем Шандели Стюарт закроется дверь, потом детектив отстегнул от пояса карманную рацию.
– Это Буррони. Сейчас к вам спустится человек. Прилизанные волосы, темно-серый костюм. Зовут Рэндал Хейз. Возьмите его под круглосуточное наблюдение. Только так, чтоб он ничего не заметил, это стреляный воробей.
Они поднялись и молча прошагали назад весь путь, каким пришли в кабинет. Шли, погруженные в свои мысли, пока не добрались до гостиной, откуда уже убрали труп. На лакированной поверхности рояля остались следы клея и обрисованные мелом контуры, где находились локти убитой.
– Ну, Джордан, что теперь скажешь?
– То же, что и раньше: ничего хорошего. На нас повисли два трупа, обе жертвы крайне сомнительны с моральной точки зрения, обе принадлежали к высокопоставленным семействам. Преступления выстроены по одному и тому же принципу. И мы пока ничего существенного не раскопали. Как думаешь, когда вся эта история выплывет наружу, включая мою причастность к расследованию?
– Я думаю, нам надо пошевеливаться.
– Именно. По многим причинам. Главная – если не пошевелимся, у нас будут три жертвы.