Командира дивизии генерала Афонина за непроверенный доклад о взятии высоты 220 сперва, под горячую руку, хотел наказать. Потом решил просто пристыдить. Позвал его с собой на высоты, попросил отметить на карте передний край 16-го полка на вчерашний день, а после этого показать на местности, как, в какой последовательности шел бой.
Возможно, все это выглядело слишком по-школярски, однако иногда и такой метод воспитания нужен. Особенно когда опытный военачальник проявляет небрежность, непростительную даже юному лейтенанту.
После захвата высоты 220 путь на Вену был открыт. Тянувшаяся к городу равнина — плоская, без естественных (до пригородных высот) рубежей — давала нам, наступающим, все преимущества.
Генерал Захватаев был доволен докладом. Пользуясь тем, что он в хорошем расположении духа, я повторил просьбу вернуть в корпус 80-ю дивизию. Она должна обязательно участвовать в боях за Вену. Ее ветераны до сих пор переживают «январский позор», когда фашистам удалось неожиданно напасть на дивизию у Агостиана и нанести ей тяжелое поражение. Солдаты и командиры рвутся в бой, чтобы смыть это пятно.
— В самое ближайшее время, — ответил командующий армией, — она будет сменена и возвращена вам.
Мы распрощались, довольные друг другом. Однако ненадолго. 7-я дивизия прочно застряла близ одного населенного пункта, и командующий забеспокоился.
— Товарищ Бирюков, — сухо спрашивал он, — долго ли вы намерены топтаться на огородах?
— Огороды — на плане, товарищ генерал. А здесь, на местности, большие заводские территории. Многие объекты заранее приспособлены к обороне, их надо разрушать, а тяжелой артиллерии вы мне не даете…
— Подожди-ка минуту… Так вот, к тебе сейчас едет начальник политуправления фронта генерал Аношин.
— Вот и хорошо, — обрадовался я. — Посмотрит, кстати, эти самые «огороды»…
Пока мы с Чиковани ждали начальника политуправления на шоссе, возле условленного указателя километров, я рассказал ему об Иване Семеновиче Аношине. Он был секретарем обкома партии в Башкирии и здорово выручил нашу дивизию в июне 1941 года, незадолго до начала войны.
Дивизия стояла тогда в Башкирии. Когда пришел приказ грузиться в эшелоны (общее направление движения — на запад), у нас было всего тринадцать грузовых автомашин. Ясно, что этот транспорт не мог обеспечить погрузку сорока эшелонов в жесткие сроки. Вот тут-то и помогли нам партийные органы и совнарком Башкирии — выделили для нас девяносто автомашин. Дивизия отбыла вовремя.
Помню также, что Аношин интересовался состоянием моего здоровья, когда я лежал в уфимском госпитале осенью 1941 года.