того, как мы закончим упражнения. — Он в два быстрых легких шага подошел к своему бронзовому, легко забрался на могучую шею и направил дракона в небо.
Следующие несколько семидневок слились для Лораны в одно сплошное кормление и умащивание Арит'ы; в этом почти непрерывном процессе Лоране иногда все же удавалось урвать возможность чуть-чуть поесть и накоротке вздремнуть. Девушка, естественно, предполагала, что молодые драконы не придерживаются определенного режима и могут просыпаться в любое время суток, как маленькие дети, но после объяснений К'тана поняла, что жизненный ритм ее дракона отличался от привычного для всадников.
— Как правило, все проходит гораздо спокойнее, — сказал ей целитель Вейра, когда они однажды встретились по дороге к столовой пещере. — Тут едва ли не все дело в болезни Брет'ы. Когда королева не спит, весь Вейр тоже не спит.
— Арит'а тоже будит других? — спросила не на шутку обеспокоенная Лорана.
К'тан мотнул головой.
— Только некоторых, — успокоил он девушку. — Все бронзовые и большая часть коричневых связаны со старшей королевой, так что…
Лорана кивнула.
— К тому же существуют еще огненные ящерицы, — вмешался неслышно подошедший сзади Киндан.
Лорана подскочила от испуга и резко обернулась. Киндан приветственно помахал ей рукой. Судя по широкой улыбке, он нисколько не считал себя виноватым в том, что напугал девушку.
— Главный инструмент арфиста — его уши, — повторил К'тан старинную поговорку.
Киндан покачал головой, ухмыльнулся и ткнул себя пальцем в лоб.
— Уши только второй инструмент, а главный — это мозги.
— Значит, рот только третий? — насмешливо осведомился К'тан.
— Конечно, — согласился Киндан, продолжая улыбаться. За последнее время его настроение заметно улучшилось. — Так вот, я говорил об огненных ящерицах.
— Что именно? — спросила Лорана.
— Мы пытаемся понять, как они заболевают и сколько времени проходит, прежде чем… — он осекся.
— …они умирают? — закончила фразу Лорана. Киндан кивнул, поджав губы.
Они спустились в пещеру и сели около огня. Киндан поприветствовал Кьяри, которая улыбнулась в ответ и принесла каждому по куску сыра и большой кувшин кла на всех. Тарелки и кружки уже стояли на столе, приготовленные для желающих поесть среди дня. Киндан взял из стоявшей посреди стола корзинки булочку, разломил ее и ловко намазал на хлеб мягкий сыр. Затем он подвинул корзинку Лоране, которая, благодарно кивнув, тоже взяла булочку, после чего Киндан предложил хлеб К'тану.
Несколько минут все трое молча ели свежеиспеченный хлеб с нежнейшим сыром. Киндан, закончивший первым, сразу же потянулся к кувшину и налил кла себе и другим.