— Вы пришли в очень удачное время, — сказал капитан Джим, доставая из шкафа кекс. — Мать Джо прислала мне сегодня целую корзину с пирожками и вот этот кекс. Смотрите, какой красивый — с орехами и глазурью! Готовит эта женщина замечательно, дай ей Бог здоровья! Не так уж часто я могу предложить гостям такое угощенье. Ну, девочки, садитесь, попьем чаю «за дружбу старую, за счастье прежних дней».
«Девочки» весело уселись за стол. Чай, как всегда у капитана Джима, был превосходен. Кекс, который испекла мать Джо, так и таял во рту. Капитан Джим усердно потчевал гостей, не позволяя себе даже мимолетного взгляда в сторону столика, на котором в красивом золотисто-зеленом переплете лежала его жизненная книга. Но когда за Энн и Лесли закрылась дверь, они не сомневались, что капитан Джим сразу же сел за книгу, и представляли себе восторг старика, впивавшегося взором в печатные страницы, на которых правдиво и красочно была описана история его жизни.
— Интересно, как ему понравится концовка, которую Оуэн сделал по моему предложению, — заметила Лесли.
Но этого ей не суждено было узнать. На следующее утро Энн разбудил Джильберт, который был уже одет и лицо которого выражало тревогу.
— Тебя позвали к больному? — сонно спросила Энн.
— Нет. Боюсь, на маяке что-то случилось, Энн. Уже час как взошло солнце, а он все еще горит. Ты же знаешь, что капитан Джим считает делом чести включать его на закате и гасить на восходе.
Энн вскочила с постели и выглянула в окно: на фоне голубого утреннего неба мигал побледневший огонек маяка.
— Может быть, он заснул над своей книгой? — предположила она. — Или так увлекся, что забыл про маяк?
Джильберт покачал головой.
— Это на него не похоже. Сейчас я туда съезжу.
— Подожди, я с тобой! — воскликнула Энн. — Малыш проснется не раньше чем через час. Сьюзен мы возьмем с собой: если капитан Джим заболел, тебе понадобится помощь сиделки.
Никто не отозвался на их стук. Джильберт открыл дверь, и они вошли.
В комнате было очень тихо. На столе стояли остатки их вчерашнего небольшого пиршества. На подставке в углу все еще горела лампа. Старпом, свернувшись клубком, спал на залитом солнцем полу возле дивана.
Капитан Джим лежал на диване, держа в руках книгу, открытую на последней странице. Глаза его были закрыты, а на лице запечатлелось выражение покоя и счастья, как у человека, который наконец обрел то, что искал.
— Он спит? — робко спросила Энн. Джильберт подошел к дивану и наклонился над стариком.
— Да, — сказал он, выпрямившись. — Он заснул навеки. Капитан Джим ушел в последнее плаванье, Энн.